Фрэнси повезло больше, чем другим детям из Уильямсбурга. Она узнала все, что требовалось, в то самое время, когда полагалось это узнать. У нее не возникало желания уединяться с другими девочками в темных углах, чтобы обмениваться грязными догадками. Фрэнси была избавлена от необходимости узнавать вещи окольными путями в искаженном виде.

Если нормальный секс оставался секретом за семью печатями, то секс извращенный был у всех на виду. Как в любом бедном и перенаселенном районе, сексуальные маньяки представяли кошмар, который преследовал родителей. В каждом районе водился свой маньяк. В том году, когда Фрэнси исполнилось четырнадцать лет, появился такой подонок и в Уильямсбурге. Долгое время он нападал на маленьких девочек, и, несмотря на все усилия полиции, поймать его не удавалось. Причина заключалась в том, что родители пострадавших девочек старались сохранить происшествие в тайне, чтобы никто ничего не узнал, а то девочку затравят, превратят в изгоя и испортят ей остаток детства.

Однажды девочку, которая жила в квартале Фрэнси, убили, и поэтому история выплыла наружу. Это была тихая маленькая девочка семи лет, воспитанная и послушная. Когда она не вернулась домой из школы, мама не сразу забеспокоилась: подумала, что она с кем-то играет. После ужина она пошла искать дочь, расспрашивала одноклассников. Никто не видел девочку после уроков.

Все испугались. Родители позвали детей с улиц домой и заперли на замок. Макшейн вышел с полудюжиной полицейских, они обследовали подвалы и чердаки.

Наконец девочку нашел ее нескладный семнадцатилетний брат. Маленькое тельце лежало на опрокинутой кукольной коляске в подвале соседнего дома. Порванное платье, штанишки, туфли и красные носочки валялись на груде золы. Брата допросили. На вопросы он отвечал возбужденно и сбивчиво. Его арестовали по подозрению в убийстве. Макшейн был совсем не глуп. Арестом он хотел притупить бдительность убийцы. Макшейн понимал, что убийца, почувствовав себя в безопасности, совершит новую вылазку, тут-то полиция его и схватит.

Родителей тоже привлекли к операции. Детям рассказали про злодея и про то, что он совершает ужасные вещи. Девочек предупредили, чтобы не брали конфет у незнакомцев, не вступали с ними в разговор. Матери выходили, чтобы встретить дочерей после школы. Улицы опустели. Словно Крысолов увел всех детей из города неведомо куда. Весь район пребывал в страхе. Джонни так испугался за Фрэнси, что раздобыл пистолет.

У Джонни был друг по имени Барт, который работал ночным сторожем в банке на углу. Барту было сорок лет, он женился на девушке вдвое моложе и ревновал ее как сумасшедший. Он подозревал, что, пока он в банке, она проводит время с любовником. От этих подозрений он так измучился, что решил – лучше узнать правду, чем пребывать в неизвестности. Он хотел заменить разъедающие душу подозрения пусть разрывающей сердце, но правдой. И вот он стал наведываться домой тайком, в неурочный час, а его друг Джонни Нолан охранял банк вместо него. У них был условный сигнал. Когда бедняге Барту становилось ночью невмоготу, он просил постового полицейского позвонить в дверь Нолану три раза. Если Джонни был дома, он выскакивал из кровати, как пожарный, быстро одевался и бежал в банк, словно от этого зависела его жизнь.

После того как охранник уходил, Джонни ложился на кушетку Барта, ощущая под тощей подушкой пистолет. Он надеялся, что кто-нибудь предпримет попытку ограбить банк, а он спасет деньги и станет героем. Но все ночные бдения проходили без приключений. Даже охраннику так и не удалось застукать свою жену на измене. Проскользнув в дом, он всякий раз обнаруживал, что молодая женщина спит крепким сном в полном одиночестве.

Когда Джонни услышал про изнасилование и убийство, он пошел в банк, чтобы поговорить со своим приятелем Бартом. Он спросил охранника, нет ли у того еще одного пистолета.

– Есть. А что?

– Можешь дать мне?

– Зачем, Джонни?

– Тут один подонок убил девочку из нашего квартала.

– Надо думать, его поймают, Джонни. Точно тебе говорю, поймают они этого сукина сына.

– Но у меня дочь!

– Да, я знаю, Джонни.

– Вот я и прошу у тебя пистолет.

– Это нарушение закона Салливана.

– А уходить с дежурства разве не нарушение закона? Оставлять меня в банке разве не нарушение закона? Откуда ты знаешь – может, я захочу его ограбить?

– Брось, Джонни.

– Если мы нарушаем один закон, почему не можем нарушить другой?

– Ну ладно, ладно. Дам тебе пистолет.

Он открыл ящик стола и вынул пистолет.

– Смотри сюда. Если хочешь кого-нибудь убить – целишься вот так, – он прицелился в Джонни. – И нажимаешь вот сюда.

– Ясно. Дай попробую.

Джонни, в свою очередь, прицелился в Барта.

– Годится, – кивнул Барт. – Правда, сам я никогда из этой штуковины не стрелял.

– А я вообще первый раз держу пистолет в руках, – ответил Джонни.

– Ты осторожнее, – тихо сказал охранник. – Он заряжен.

Джонни вздрогнул и осторожно убрал пистолет.

– Надо же, Барт, я не знал. Мы ведь могли убить друг друга.

– И то верно! – Охранника передернуло.

– Одно движение пальца – и нет человека, – пробормотал Джонни.

– Джонни, ты ведь не собираешься убивать себя?

– Нет, пусть это сделает виски, – Джонни рассмеялся и резко оборвал смех.

Когда он уходил с пистолетом, Барт сказал:

– Дай знать, если поймаешь эту сволочь.

– Хорошо, – пообещал Джонни.

– Ну пока.

– Пока, Барт.

Джонни собрал свою семью и показал пистолет. Он предупредил Фрэнси и Нили, чтобы не прикасались к нему.

– В этом маленьком цилиндре прячется смерть, ее хватит на пятерых, – торжественно произнес он.

Фрэнси подумала, что револьвер похож на гигантский согнутый палец, которым манят смерть и выпускают ее на волю. Она облегченно перевела дух, когда папа убрал пистолет с глаз долой под подушку.

Пистолет пролежал под подушкой у Джонни месяц, никто к нему не прикасался. Нападения в районе не повторялись. Походило на то, что преступник перебрался в другое место. Матери начали успокаиваться. Некоторые, правда, подобно Кэти, продолжали дежурить у дверей или на лестнице, встречая детей из школы. Убийца обычно подстерегал своих жертв на темных лестничных площадках. Кэти считала, что лучше проявлять бдительность, чем потом кусать локти.

И вот, когда все окончательно успокоились и потеряли бдительность, извращенец снова заявил о себе.

Однажды днем Кэти мыла лестницу в соседнем доме. Она услышала детские голоса на улице и поняла, что уроки в школе закончились. Она задумалась, стоит ли идти домой, чтобы встретить Фрэнси в подъезде, как делала все время после ужасного убийства. В конце концов, Фрэнси почти четырнадцать, она большая и сможет сама постоять за себя. Обычно маньяк нападал на девочек лет шести-семи. Может, его поймали в другом районе и посадили в тюрьму. И все же… Кэти поколебалась, но решила пойти домой. Все равно кончается мыло, так что она убьет двух зайцев, если сходит домой.