божественное деяние, в котором принимал участие и он сам. Возьмите хотя бы сезонные разливы Нила. Простые жители Египта искренне верили, что водами реки управляет их подобный богам фараон. Он может наградить их за послушание и трудолюбие, обеспечив хорошим урожаем, но может и наказать, если они будут недовольны его деятельностью и станут роптать. Египтяне считали, что их богоподобному властителю вполне по силам устроить засуху и оставить их без хлеба. Отсюда этот культ почитания, доведенный по нашим сегодняшним меркам до абсурда.

— Скажите, Лэймос, — перебил айголианца Евгений Макаров, — а почему мы увидели не пустыню, а цветущие зеленые поля вокруг пирамид? Насколько мне известно, сейчас там один песок вокруг.

— Да, действительно, в те времена природа Африки, и в частности Египта была несколько другой. На месте современной Сахары была саванна с достаточно разнообразной растительностью, с редкими, но не единичными деревьями. Там обитали животные, которые впоследствии сместились на юг, к экватору, в более пригодные для жизни районы. В те века как раз и началась смена климата, приведшая к тем результатам, которые нам известны на сегодняшний день. Глобальная смена климата, в конечном итоге, и стала одной из главных причин угасания великой древнеегипетской цивилизации, на смену которой пришла древнегреческая, а в дальнейшем и древнеримская.

Макаров удовлетворенно кивнул и задал еще один вопрос:

— Я хочу уточнить немного. Почему построенная пирамида такая белая и блестящая?

— Пирамиды и были изначально отделаны белоснежным камнем, который сверкал на солнце, словно кварц. Ветра и дожди в течение тысячелетий сделали то, что вы и привыкли наблюдать в настоящее время.

— А у вас много таких записей, Лэймос? — обратился к айголианцу Андрей Чернеев.

— Много не много, но кое-что есть, — удовлетворенно ответил пришелец. — Основные события в истории человечества, начиная практически с ее зарождения, я старался фиксировать. Хотя, признаюсь честно, за всем уследить мне не удавалось. Большую часть времени я занимался модернизацией звездолета, чтобы существенно увеличить его вместимость и повысить уровень комфорта для будущих пассажиров. Мне пришлось почти вдвое увеличить размеры корабля, создав дополнительные модули, которые были пристыкованы к существующему корпусу. Представьте: всё это нужно было спроектировать, добыть на Марсе или Луне необходимый металл для производства. Затем нужно было отлить компоновочные детали, обработать их, подогнать друг к другу и затем доставить на земную орбиту, где и смонтировать с основным корпусом «Айголь». Я уже не говорю о небольших деталях, которых в общей сложности пришлось изготовить более пятисот тысяч различного назначения.

Лэймос на секунду замолчал и затем продолжил:

— Так вот, я немного отвлекся. Да, существуют записи из истории человеческой цивилизации. У меня в памяти хранятся документальные кадры с Александром Македонским и с его отцом Филиппом, с римскими императорами Юлием Цезарем, Октавианом Августом, с Нероном и с Калигулой. Есть записи египетской царицы Клеопатры и Марка Аврелия. Много чего есть. Наконец, существуют кадры, где запечатлен Александр Невский, Иван Четвертый Грозный, Кутузов и Наполеон Бонапарт. Но на то, чтобы всё это посмотреть, понадобятся месяцы, а, то и годы. Это можно будет сделать только во время полета к Тэлле, если он, конечно, состоится.

— А вы сомневаетесь в этом? — спросил айголианца Савельев.

— Не сомневаюсь, мне нельзя сомневаться, иначе всё пойдет прахом. Но какое-то предчувствие существует. Время покажет, с чем это связано. А пока советую всем хорошо выспаться. Завтра у нас будет непростой, хлопотный день.

Планета Земля

Седьмой день контакта

Следующее утро на острове выдалось по понятной причине сумбурным и волнительным. Все земляне были в приподнятом настроении, но с другой стороны, неизвестность перед предстоящим полетом вызывала нервозность и озабоченность у всех семерых без исключения.

После завтрака группа перешла в уже знакомый им космолет. Летающая капля стояла в глубине острова на специально расчищенной для приземления и взлета площадке весьма внушительных размеров. Грунт под космолетом был стекловидным, полностью оплавленным мощными струями горящих газов, которые вырывались из космического корабля каждый раз, когда он взлетал или приземлялся. Лэймос Крэст пошагово руководил процессом подготовки к полету. Из специально отведенного отсека были вынуты семь легких скафандров, в которые и облачились новоиспеченные космонавты. Надо сказать, что удалось им это не без труда. Хотя скафандры и были сделаны из довольно эластичного материала, одеть их оказалось делом непростым. На весь процесс ушло около получаса времени.

Наконец, всё было готово. Если бы в этот момент путешественников увидел кто-то со стороны, то обязательно бы решил, что встретил группу инопланетян. Так они фантастично выглядели в серебристых обтягивающих скафандрах, в зеркальных, причудливой формы шлемах и в довольно объемных, также серебристого цвета, полусапожках с металлическими застежками.

Двигатели космолета уже несколько минут назад были запущены и работали на холостом ходу. Все семеро расселись в кресла, каждый на свое уже привычное по предыдущему полету место. Айголианец досконально проверил, правильно ли земляне пристегнулись, указал на ошибки и, когда приготовления были завершены, с явной торжественностью в голосе произнес:

— Итак, коллеги, поздравляю вас! Через несколько минут мы оторвемся от Земли и поднимемся в космическое пространство, на орбиту звездолета, который я совершенствовал на протяжении не одной тысячи лет. Я не хвастаюсь, но с гордостью могу констатировать, что он полностью готов к межзвездному перелету на расстояние в двенадцать световых лет, к моей родной Тэлле. В звездолете не хватает только экипажа: представителей человеческой цивилизации, которые бы согласились навсегда покинуть Землю и совершить полет к соседней звезде. Но это дело будущего, возможно достаточно далекого будущего. А на сегодня, коллеги, моя задача заключается в том, чтобы ознакомить вас с плодами труда моих сопланетников, чья цивилизация волею судьбы не дожила до сегодняшних дней и моего скромного многолетнего труда.

— Скажите, Лэймос, — неожиданно спросил Евгений Макаров, — а наш аппарат при взлете не засекут разведывательные спутники американцев или наши, русские?

Поскольку скафандры землян уже были герметично закрыты, слова астрофизика все услышали из передающих устройств, встроенных в шлемы.

— Вы уже могли убедиться на своем опыте, что космолет невидим для всей без исключения современной земной техники, — понимающе ответил айголианец. — А поднимемся мы на такую высокую орбиту, на которой нет ни одного