— Ты кто? Что тебе надо? — закричал Митя и, не дожидаясь ответа незнакомца, развернулся и побежал.

И преследователь просто погнал его — молча и неспешно. Он не догонял Митю, хотя, судя по легким движениям, смог бы сделать это в два-три прыжка. Он просто гнал его, как зайца на охотничьей травле. Преследовал, как охотник настигает раненого волка и ждет, когда тот истечет кровью и, обессилев, рухнет к ногам царя природы.

Фадеев задыхался. Его подпорченные курением легкие разрывались на части, рубашка душила, брюки сковывали и мешали бежать. Модные ботинки наливались свинцом. Он попытался ускориться изо всех сил. Повернул направо, затем еще раз и выбежал на проспект. Судорожно оглянулся и закричал снова:

— Уйди! Пошел прочь! Помогите!!! А-а-а-а-а!

Последний крик, казалось ему, разнесся по всей вселенной. А тень все не отставала. В тусклом свете ночных фонарей преследователь выглядел еще более зловещим, и когда Митя пробегал под очередным фонарем, он вдруг с ужасом увидел, что у этой фигуры нет лица. Голова, туловище, руки, ноги — все было на месте и активно двигалось вслед за Фадеевым. А вот лица не было — вообще. Черный провал. Дырка.

— Не надо… — заплакал Митя.

Но спасения не было. Нога подвернулась, и Митя вдруг почувствовал, что летит. Но не над землей, как часто летают во сне, а вниз, в тартарары. Мгновенный полет, удар… И неописуемое блаженство забытья.

Агушина подняли досрочно — в половине пятого утра. Звонил его хороший знакомый, если не пользоваться термином «информатор», из параллельного ведомства:

— Извините, Геннадий Дмитриевич, за ранний звонок, но дело нешуточное.

— Да, говори, — мгновенно проснулся Агушин.

— В клубе «Гоголефф» случился пожар, и двое погибли. Охранник и…

Агушин вскочил и спустил ноги с кровати:

— «Гоголефф»?!! Шлицевский клуб?! А кто еще, кроме охранника?!

— Похоже, Гарик. Труп сильно обгорел. Но нашли в кабинете Бестоффа. Только-только на труповозку погрузили.

Агушин присвистнул.

— Что еще?

Знакомый из параллельного ведомства кашлянул:

— А, короче, за час до начала пожара спецоперация там прошла.

Агушин подлетел так, что даже разбудил жену, и помчался на кухню.

— А кто? Зачем? Кто спецоперацию проводил?!

Дело об убийстве Шлица вел он, а подобное вторжение чужих на его территорию могло принести сюрпризы. Неприятные, само собой.

— СОБР. Только пустое это дело, по-моему, — отмахнулся знакомый. — Всех до единого отпустили — сразу. Я думаю, там чей-то информатор облажался.

Агушин дослушал до конца все, что счел необходимым рассказать знакомый, бросил телефон в кресло и двинулся умываться. Поплескал в лицо холодной водой, да так и замер перед зеркалом.

«Интересно, а где у нас Бессараб?»

Бывший авторитет, а теперь, после смерти Шлица, даже непонятно кто, уже на первый допрос явился с разбитой рожей. Затем, как докладывали Агушину, Бессараба видели наезжающим на Митю Фадеева — неподалеку от здания следственного комитета. Затем один из соседей показал, что Медянская орала на Бессараба по телефону — да так громко, что во дворе было слыхать. Короче, привыкший к легким деньгам бандит после смерти шефа явно искал нового места в жизни и вполне мог, например, неудачно наехать на Гарика…

Агушин промокнул полотенцем лицо, двинулся на кухню и, лишь взяв телефон в руки, понял, что никому звонить не будет. Такое важное дело, как еще один допрос Бессараба, он собирался проделать сам. Лично.

«Хитроу», как всегда, шумел и встречал неприветливо. Сначала офицер-индус на иммиграционном контроле допытывался, как долго адвокат собирается оставаться в Королевстве и какова цель его визита. Под конец он вообще задал странный вопрос:

— Скажите, господин адвокат, а вы интересуетесь, откуда у ваших клиентов такие огромные деньги? Вдруг они нажиты нечестно?

— Послушайте, сэр, — широко, на все тридцать два зуба, улыбнулся Артем, — у нас, как и во всем мире, каждый имеет право на защиту и юридическую помощь! А с этим вопросом вам к фининспектору надо обратиться.

Индус поправил очки и дважды шлепнул штампом: по иммиграционному талончику и паспорту Павлова.

Дорога от аэропорта до центра заняла сорок минут. Все это время Артем без перерыва звонил английским коллегам, выясняя возможность их участия в деле, по которому он прибыл в Британию. Параллельно набивал что-то в своем неразлучном ноутбуке. Для поездок пришлось обзавестись батареей повышенной емкости. Теперь он мог без перерыва строчить на компьютере двенадцать часов. В командировочных поездках и переездах это было необходимо — особенно, когда время рассчитывалось по минутам. Эта поездка в Лондон относилась именно к таким.

Артем понимал, что ему надо решить вопрос со страховкой за день-два. Никак не дольше! Виктории срочно нужны были деньги. Она даже дала «добро» на компромиссные варианты по гонорару. Типа пятьдесят на пятьдесят. Ну а Павлову срочно нужны были результаты. Задача хоть и была простая по схеме, но выглядела крайне сложной по реализации. Осложнялась она катастрофической нехваткой времени. Отказ англичан признать смерть Иосифа Шлица страховым случаем лишал вдову серьезных денег. Причем совершенно необоснованно.

«Продюсер убит, — рассуждал Артем. — Этот факт не требует доказательств. Они бы еще попросили труп эксгумировать и представить!»

Он на секунду отвлекся. Типичный английский кеб внутри был отделан со всей британской скромностью. Единственным ярким пятном был рекламный плакат. Артем рассматривал знакомый образ во фраке с розой в руках и маской на пол-лица. Павлов вздрогнул.

— «Фантом оф зе опера», — прочитал он по-английски вслух.

Знаменитый бродвейский мюзикл презентовали в Лондоне, но Артем уже видел его в Нью-Йорке. Однако сегодня история призрака и неразделенной любви заставила адвоката по-другому взглянуть на дело продюсера Шлица.

— Так кто же вы, наш уважаемый фантом? — спросил Артем вслух.

В тот же миг зазвонил мобильный телефон. Нетерпеливая Виктория не могла дождаться новостей от своего адвоката. Ее надежда теперь была связана с Павловым и страховкой погибшего мужа. Не успев толком поздороваться, она залепетала:

— Артем Андреевич, давайте Гарику выставим, как это там у вас называется… исковое требование… Правильно?

— Секунду, Виктория. Вы имеете в виду Гарика Бестоффа?

— Ну да! Его, Казанову вшивого. Без году неделя в Москве, а уже хозяин клуба, крутой продюсер. На понтах весь. Я вам говорила…

— Понятно. Новости с утра не смотрели? Не слушали? — Артем ранним утром успел в зале вылета ужаснуться дымящимся развалинам некогда самого популярного ночного заведения столицы. Естественно, Медянская, привыкшая спать до обеда, а новости узнавать от подруг, пребывала в полном неведении о потере еще одного актива.