— Нет. Я телевизор вообще не смотрю. Радио нет. С падением Советской власти слушать стало нечего. Раньше хоть про урожаи и надои говорили. Теперь только промывка мозгов.

— Все ясно. Так вот, Виктория, хочу сообщить вам две новости.

— Хорошую и очень хорошую? — улыбнулась Медянская.

— Ну да, как в анекдоте. Доктор говорит больному: «Хорошая новость состоит в том, что вашим именем назовут эту болезнь».

— Ну и как же назовут мою болезнь?

— Точно не Гарик Бестофф. Поскольку его больше нет.

— ???

— Я не буду пересказывать всего, что говорилось этой ночью и утром про «Гоголефф» и Гарика Бестоффа. Клуба больше не существует, и Гарика тоже. Оба сгорели.

— Как сгорели?

— Дотла.

— Мама дорогая! Как же это произошло?

— Никто толком не знает. Охрана уже к тому времени переместилась в клуб. Крыло административное было закрыто. Гарик, видимо, задержался в своем кабинете. По версии МЧС, причина — неосторожное обращение с огнем. Типичная ситуация.

— Да уж, типичная. Не считая того, что за пару часов до гибели я была у него в этом самом кабинете. Он действительно курил. И не только… Ну, я говорила…

— Теперь выходит, что доли в клубе обсуждать абсолютно бессмысленно. Нет клуба, нет долей, нет Гарика, нет оппонента. Виктория, я уже на месте. Через пару часов, надеюсь, будут еще новости.

— Хочется верить — хорошие. Удачи вам, Павлов! Без страховки не возвращайтесь. — Она положила трубку. Артем рассчитался с таксистом и вышел в самом центре столицы Великой Британии. Стеклянный Сити подавлял своей мощью.

Агушин поручил дежурному обзвонить офицеров задолго до восьми утра. И к девяти, к началу совещания, многое уже стало известным.

— Второй погибший — Гарик Бестофф, — доложил стажер, — сильно обгорел, но смерть наступила не от огня, а от передоза.

Агушин разочарованно поморщился. Ошибаться в предположениях было неприятно.

— Извините, Геннадий Дмитриевич, я не совсем точно выразился, — поправился стажер, — ему высыпали в глотку чуть ли не стакан кокса!

Офицеры притихли.

— Да-да, — подтвердил сказанное стажер. — Эксперт уверен, что его удерживали силой, ткани предплечий промяты еще при жизни, и весьма основательно.

Агушин прищурился:

— То есть убийца физически достаточно силен? Кстати, а что там с Бессарабом?

Рональд Моджис поднялся со стула.

— Нет Бессараба, Геннадий Дмитриевич. Ни в квартире, ни в загородном доме. Соседи его не видели, Медянская не общается с тех пор, как они поругались.

— Значит, соседи правы, — прищурился Агушин, — и они все-таки поругались.

Моджис кивнул.

— Он и с Фадеевым поругался. И, кстати, я тут вчера с товарищем пару пузырей усидел. Он из смежников. Так вот он утверждает, что Бессараба видели у Гарика.

Агушин глотнул:

— Когда?

Моджис криво улыбнулся:

— Вы меня извините, Геннадий Дмитриевич, но здесь потребуется официальный запрос. От вашего имени, разумеется.

Агушин обмер. То, что Моджису намекнули на официальный запрос, означало одно: по исчезнувшему Бессарабу есть небезынтересная оперативная информация.

— Рональд, — повернулся он к Моджису, — пошли-ка человечка к Фадееву. Пусть по свежим следам расспросит нашего гендиректора, как там отношения с Бессарабом складывались последние полсуток.

Моджис кивнул, и Агушин задумчиво почесал затылок.

— Ну, и… сдается мне, можно и Бессараба в розыск подавать… пока наш авторитет вслед за Фарфоровым на Лазурное побережье не сквозанул.

Офицеры, соглашаясь с верностью взятого начальством курса, сдержанно закивали.

— И… вот что еще, Саныч, — повернулся Агушин к подполковнику Евсееву, — возьми-ка под наблюдение дом вдовы. А то что-то потусторонним миром чересчур пахнет. Мне еще одного трупа не хватало.

Офис страховой компании был создан для того, чтобы произвести впечатление на клиентов. Даже форма яйца выбрана неспроста. Ведь считается, что самым надежным и безопасным является именно такая форма. Павлов вдруг вспомнил, как инструктор по дайвингу показывал ему фокус. На глубине 42 метра, куда они погрузились со специальным оборудованием и кислородной смесью, обыкновенное сырое куриное яйцо оставалось целым и невредимым. Плюс ко всему яйцо — начало и основа пути любого живого существа на Земле — олицетворяло саму жизнь.

— Очень пафосно! Поглядим, как там у вас под скорлупкой! — Павлов подмигнул стоявшему на входе охраннику.

Тот лениво кивнул и дежурно улыбнулся:

— Хэллоу!

Артем уже знал, кто ему нужен. Коллеги из лондонского офиса выяснили, что в этом курятнике техническое решение принимает начальник экспертного отдела, а последнее слово за вице-президентом по работе с клиентами. Павлов направился прямиком ко второму, но главному персонажу. Партнеры постарались и добились срочного приема у него в офисе.

Скоростной лифт быстро домчал его наверх, и Артем чуть не присвистнул от этой демонстрации могущества и богатства. Огромная приемная, психоделический вид за панорамным окном, и — весь Лондон внизу, как в стеклянном рождественском шарике-сувенире. Три секретаря по очереди поинтересовались, кто пришел, зачем и назначен ли «аппойнтмент». После чего вежливо попросили подождать, пока мистер Уиндслоу примет адвоката-визитера.

Ждать пришлось недолго, но первое впечатление от мистера Уиндслоу было весьма настораживающим. Мордастый толстяк с бегающими глазками и выдвинутой вперед челюстью всем своим видом напоминал бульдога. Он совершенно не соответствовал своей фамилии, которая переводилась примерно как «медленный ветер». Еще меньше верилось, что у вице-президента страховой компании медленная реакция и мягкий норов. Как известно, такого рода профессии накладывают неизгладимый отпечаток на человека, нырнувшего в этот род деятельности. Профессиональный страховщик будет облизывать вас со всех сторон до тех пор, пока вы собираетесь платить. И моментально превратится в глухой железобетонный забор, как только вы заведете речь о том, чтобы он заплатил вам хоть копейку.

— Добрый день, советник Павлов! Чем могу вам помочь? — приторно улыбнулся «бульдог» и еще крепче сомкнул челюсти.

— Здравствуйте, сэр Уиндслоу! Спасибо, что нашли время встретиться. — Павлов изобразил такую же сладкую улыбку. — Я представляю интересы клиента вашей компании. Речь идет о мистере Иосифе Шлице.

— М-мм-мда. Помню что-то такое…

Вице-президент компании делал вид, что с трудом вспоминает дело «какого-то русского», но он лукавил. Помимо письма Артема, поступившего утром в приемную с уведомлением о предъявлении претензии в случае отказа в выплате страхового возмещения, в офис по очереди позвонили из двух неслабых адвокатских лондонских контор и подтвердили намерение представлять интересы «этого русского» и его адвоката в случае начала судебной тяжбы.