И тогда Викинг взял меня на руки, и я тут же очутился рядом с тобой, папа.

После того как король побеседовал с сыном, он поручил слугам, чтобы мальчика хорошенько вымыли и нарядили. – Затем он призвал к себе дочерей и зятьев. Хельга и Ферлен думали, что спешат к смертному ложу отца, дабы принять его благословение. Представьте себе их растерянность, когда они увидели его здоровым и полным сил, снова на троне, снова в платье из тончайшего шелка. Зятья, Фромм и Кардль, держались позади, не ведая, отчего их жены так побледнели. Поклонившись тестю, они приветствовали его, заметив, что вопреки слухам он выглядит полностью исцелившимся. Они решили, что король смирился со смертью принца Ниньяна.

Король молча улыбнулся им и пригласил сесть на скамью, стоявшую возле выбеленной стены огромной залы. Затем приказал:

– Хельга, приблизься ко мне.

Она повиновалась, выдавливая из себя улыбку, – ведь еще ничего не потеряно. Он перенес утрату и все же поправился, но она-то уж позаботится, чтобы вскорости отцу вновь сделалось дурно. Хельга гадала, не затем ли отец пригласил их, чтобы сообщить: раз Ниньяна больше нет, наследником отныне считается Фромм. Эта догадка и впрямь вызывала улыбку на, губах Хельги, когда она подходила к отцу.

– Хорошо выглядишь, папочка, – пробормотала она, склоняясь перед ним.

– Как и все мы, – проворчал он в ответ.

– Мы все скорбим об исчезновении Ниньяна, папочка, мы только молимся богам, чтобы это не подорвало твои силы.

– Со мной все в порядке, – откликнулся король.

– Ты позвал нас, чтобы объявить наших мужей наследниками?

– О нет, – возразил король, – я велел вам прийти, чтобы вы могли приветствовать своего брата. – Тут он окликнул Ниньяна. И Ниньян вышел из-за пышного алого занавеса, висевшего позади трона.

– Это демон! – завопила Хельга. – Наваждение! Колдовство!

– Наваждение – твоих рук дело, – откликнулся король. – И если среди нас есть демоны, то это ты и твоя слабоумная сестра. С этой минуты вы мне не дочери, ваши мужья перестали быть зятьями короля. Я всех вас изгоняю из страны – немедленно. Ступайте и будьте прокляты!

Хельга задрожала от ярости. Воздев руки к небу, она крикнула:

– Демоны, сойдите ко мне. Поразите и мужчину и ребенка. Убейте обоих!

Демоны не отозвались на зов, вместо них перед Хельгой предстал Викинг, сияющий, излучающий золотой блеск, точно за спиной у него поднималось солнце. Хельга взвизгнула и отшатнулась.

Воин высоко поднял меч, поцеловал металлическую рукоять искусной работы и произнес:

– Какое же наказание причитается тебе, Хельга? Это ты замыслила зло, Ферлен слишком глупа, и ты управляла ею. А вы, мужчины, жалкие твари, на вас и смотреть противно. Как же мне поступить с вами?

Ларен прервала свой рассказ и потупилась. Все вокруг молчали. Ларен медленно подняла голову и поглядела на Меррика:

– Будь ты тем Викингом, что бы ты сделал, Меррик?

– Убил бы Хельгу, а остальных изгнал. Ларен улыбнулась:

– А ты согласен с Мерриком, Олег?

– Конечно, проткнуть ведьму мечом!

– Да, да!

Даже женщины требовали казни для Хельги.

Ларен молчала, пока все не успокоились.

– Вы почти угадали, только Викинг не стал убивать Хельгу мечом, он подошел к ней вплотную, поглядел на нес и очень тихо произнес какие-то странные слова, каких она в жизни не слышала. Королю они показались похожими на благословение. Викинг говорил так мягко, так спокойно, а потом поднял руку над головой Хельги. Хельга не двигалась, не отвечала, словно обратившись g камень, и вот она уже начала таять, становилась все тоньше, все прозрачнее, и наконец от нее не осталось ничего, кроме тяжелого золотого браслета, который с громким стуком упал на пол. Никто не проронил ни слова, не возразил, даже Фромм, ее муж.

Тогда король вновь приказал остальным уйти, и они повиновались, радуясь уже тому, что не превратились в призрак, как Хельга. Викинг обратился к королю и Ниньяну и сказал им так:

– Теперь я получил свободу. Я вновь приду к тебе, Ниньян, но уже в человеческом обличье, я по-прежнему буду охранять тебя, только теперь как смертный, без помощи колдовской силы. Жди меня, Ниньян, я вернусь к тебе!

С этими словами Викинг растворился в воздухе, как только что Хельга, обратился в ничто, и возле свежевыбеленной стены нельзя уже было ничего различить, кроме чистого и прозрачного воздуха.

Вот и все, – приподняв руку, закончила Ларен.

– Но Викинг – он вернется, как обещал?

– Конечно, – подтвердила Ларен, улыбаясь Меррику, – он вернется и вновь защитит Ниньяна.

* * *

Приподнимая шерстяное одеяло и забираясь в постель рядом с Ларен, Меррик произнес:

– Их в самом деле зовут Хельга и Ферлен?

– Да.

– А я – Викинг.

– Разумеется.

– Почему Таби ничего не сказал?

– Я ему не велела.

– Вот как. Ты в самом деле считаешь, что в похищении виновна Хельга?

– Я не уверена. Она не скрывала ненависти ко мне и Таби. Их мужья не так глупы, как я изобразила, и вряд ли они вовсе ни при чем. – Фромм – здоровенный детина, уродливый, злобный. У Кардля безвольный подбородок и плечи опущены, если что не по нем, он сразу скулит. Трудно даже вообразить, до чего они разные.

– Увидим.

– Да, мы увидим это вместе, Меррик. Он замер в темноте, нахмурился:

– Нет, ты останешься здесь, в Мальверне. Это твой дом отныне, и тебе надо охранять его. К тому же мне важно, чтобы ты и Таби пребывали в безопасности. Я же обещал заботиться о вас обоих.

– Я должна поехать с тобой. Ты там никого не знаешь. Я смогу тебе помочь. А Таби мы с собой не возьмем.

– Слушайся меня, Ларен. Ты моя жена и обязана повиноваться. А мне твое покровительство ни к чему.

– Какой упрямый, – тихонько проворчала она. Меррик прекрасно слышал, но еще прежде чем успел рассердиться, Ларен подкатилась поближе к нему, обхватила руками его щеки. Она принялась целовать его, отыскивая губы, но все время промахивалась, наконец нащупала в темноте и прижалась ко рту Меррика так, что ему пришлось приоткрыть губы, и тогда ее язык проник внутрь, отыскивая его язык, впитывая тепло и сладость мужа.

– Соблазнить меня задумала, – забавляясь, произнес викинг. Ларен оставалась еще невинной девочкой, она не умела прятать свое желание, притворяться холодной и позволять мужу вести любовную игру в одиночку.

– Конечно. Лежи тихо. Мне нравится твой вкус, Меррик.

Он улыбнулся, и Ларен губами уловила движение его губ.

– Делай что хочешь, Ларен, я не переменю свое решение.