Хатгерн решительно закатал рукав и пристально уставился на браслет, изучая его с таким вниманием, словно видел в первый раз. По сути, так оно и было, никогда раньше не видел герцог этого украшения. Изящный, словно кружевной, обруч старинного красного золота, обвивший его запястье, был густо усыпан драгоценными камнями, в расположении которых угадывались очертания бутонов и цветов.

Если бы он увидел эту красоту в той, прежней жизни, кольнуло душу герцога неприятное откровение, то унес бы его в сокровищницу и спрятал в самый надежный сундук. И даже в страшном сне не пришло бы в его голову желание надеть подобную редкость на руку девушки, присланной в оплату за ошибку ее брата. Это огорчило Харна до глубины души; как выясняется, всего за пару лет единоличного правления он успел забыть главный завет старого герцога — считать истинными ценностями верность и преданность, а вовсе не металлы и камни.

А отринув мудрые отцовские советы, начал делать все больше промахов и ошибок. Доверял вражескому шпиону, а не друзьям, женился по расчету, а не по любви… и немедленно понес наказание. Но одновременно приобрел опыт и замечательную девушку, и, стало быть, святые духи пока еще не совсем отвернулись от него.

— Я уже! — Таэльмина появилась в дверях спальни в довольно скромном синем кашемировом блио, из-под которого виднелось более светлое полотняное нижнее платье, и от взгляда на ее тонкую фигурку в горле герцога вдруг встал комок.

Тень и до этого обладала изящными формами истинной аристократки, а теперь казалась послушницей монастыря всех святых, отбывающей службу своим божествам при лазарете. Харн ринулся ей навстречу, подхватил под руку и усадил на диван, сердито покосившись на стол, где, кроме вазочки с цветами, больше ничего не было.

— Иди умывайся, — предложила тень, пряча грустную улыбку. Похоже, Хатгерн не поверил в серьезность не высказанных эльфом угроз.

— Подожду, пока мне принесут вещи, — упрямо мотнул головой герцог, но Таэль оказалась предусмотрительнее.

— Я проверила шкаф и выбрала для тебя подходящую по размеру одежду, иди.

— Хорошо, — согласился Харн, но сразу умываться не пошел. Присел рядом с невестой, бережно коснулся пальцами ее подбородка и заглянул в потемневшие серые глаза. — Но сначала скажу… Таэльмина, запомни, как бы твой наставник ни стремился меня запугать, я никогда не возьму назад ни одного из сделанных тебе предложений. Клянусь!

Звякнул металл соединившихся браслетов, блеснул знакомый свет, и широко разлилось по правой руке странное тепло.

— Зачем… — охнула тень, — ведь я же тебе еще ничего не сказала!

— Успеешь, милая, — нежно коснулся губами ее губ чрезвычайно довольный собой герцог, — у нас впереди целая жизнь!

— Это да, — неопределенно хмыкнула тень, спешно перекраивая собственные планы, обдуманные минуту назад, — но сначала сходи умойся.

— Уже иду, — не стал возражать Харн, глупо спорить с очевидными вещами.

— Демоны побери этого герцога вместе с его благородством и влюбчивостью, перепутал все замыслы! — сердито прошипел Жесс и поднялся с кресла, в котором успел посидеть всего несколько минут. — Пойду принесу ему мешок. И как быть с ужином?

— Долговременные планы вообще вещь нестабильная, — задумчиво изрек Селайвен, — и мы изначально задумывали несколько вариантов…

— Кроме вот этого, — уточнил вампир и крутнул свой многоцелевой амулет, закрывая в зеркале грань отражения, выходящую в предоставленные Таэльмине комнаты. — Но меня волнует другое: узнал кто-нибудь из вас надетые на них браслеты?

— Достоверно — нет, — честно признался эльф и скосил глаза на мрачного Ганти. — А ты?

— Где бы я мог их увидеть? — огрызнулся тот и задал вопрос, волнующий его гораздо больше: — Так мы будем ужинать вместе с ними?

— Я не буду, — сразу отказался Селайвен, — меня уже тошнит от ненависти и презрения, излучаемого этим гоблином. Лучше пойду, погуляю по саду. И кстати, по-моему, пора вызывать Ильсору. А возможно, и Грарда.

— Он не пойдет, — отозвался Алдер, — просил не беспокоить, пока у нас нет четких и выверенных планов.

— Хотел бы я хоть раз прийти на сбор и услышать четкие планы, — пренебрежительно хмыкнул Селайвен и скользнул к двери. Но прежде чем уйти, еще раз глянул на мастера-тень и укоризненно сказал: — А вот от тебя веет тоской и завистью! — и вышел.

— Он думает, будто сказал мне что-то новое? — желчно осведомился Гаити. — Еще и про разочарование забыл. Я вложил в Мин столько душевных и физических сил, что искренне надеялся на уважение как минимум. Если не на благодарность. А получил презрение и полный бойкот! Кому бы не было досадно?

— Могу представить, как обидно и больно было ей, — вдруг снова просунулась в дверь белокурая голова эльфа, — когда человек, которому графиня доверяла больше всех на свете, вдруг бросил ее, выдвинув смехотворное объяснение! О чем только думал Бенфрах?

— С каких это пор эльфы подслушивают под дверьми? — притворно изумился Ганти и почти сердито добавил: — О ее обучении он и думал, в тот год совет гильдии признал Мин самой способной среди девушек, а Бенфрах считается лучшим наставником.

— Но не лучшим знатоком девичьих душ, — едко усмехнулся вампир.

— Она к тому времени уже год как прошла ритуал, — вздохнул мастер-тень, понимая, насколько слабо это оправдание, и хмуро добавил: — Ну, раз так, мне тоже лучше поужинать в своей комнате.

— Решено, все ужинаем у себя. — Алдер глянул на замершего в ожидании нагарда. — Прикажи подать беглецам ужин в комнату… или нет, лучше покажи дорогу в столовую. Возможно, общение с Итом и Тарзом поможет им освоиться немного быстрее.

— Если только они не прибьют твоего Тарза, — бросил едкое предположение Жесс и ужом выскользнул за дверь.

— Не настолько они наивны и кровожадны, как желают казаться, — заметил вампир, — и не настолько глуп Тарз, чтобы не понять, зачем его дразнят. Хотя мне он признался — один раз ей удалось вывести его из себя.

— Ей и меня удалось… почти. Я же говорил, она сообразительная, — признался Гаити, устало и неохотно поднимаясь с места. Вовсе не таким несколько часов назад представлялся ему сегодняшний ужин.

— Чересчур сообразительная, — Алдеру очень не хотелось признаваться в том же, в чем признался в отчете его агент, — я даже не могу теперь представить, какая награда ее заинтересует, если мы все же решим сделать предложение.

— Зато я прекрасно понимаю какая, — мрачно процедил мастер-тень, — этот шустрый герцог.

И, не желая больше ничего объяснять, решительно вышел из кабинета.

— Не может быть, — нахмурился вампир и недоверчиво прищурился, — она же прошла ритуал! Или я чего-то не понимаю? Но во всех случаях это был бы занятный вариант… и меня он устраивает.

В гостиную постучали почти в тот же момент, когда Хатгерн вышел из спальни, к которой примыкала небольшая уютная купальня, и герцог решительным жестом остановил вскочившую с кресла Таэль.