Беспокойно оглядевшись, он убедился, что владельцев лодки не видно, положил на землю свою широкополую шляпу, осторожно поместил в нее два кадила, снова закрыл ящик и, затаив дыхание, отнес сокровище домой. Пересказать события последующего часа можно совсем коротко. Уже было за полночь, и мистер Батчел, быстро добравшись до дому, не стал задерживаться внизу, а вместе со шляпой и ее драгоценным содержимым незамедлительно поднялся к себе в спальню. Кадила не были вовсе уж «черной трухой», как предполагал (или притворялся, что предполагал) мистер Уордл, но потускнели и сделались очень хрупкими. Мистер Батчел расстелил на комоде чистый носовой платок и с величайшей осторожностью разложил на нем сосуды. Затем, проведя несколько минут в восхищении перед их удивительно красивой формой и тонкой отделкой, он не смог отказать себе в удовольствии пригласить Уордла взглянуть на них.

Комната для гостей была рядом. Мистер Уордл, которого потревожил скрежет ключа в замке, окончательно проснулся, когда к нему со свечой в руке вошел хозяин. Волнения, явственно читавшегося на лице мистера Батчела, нельзя было не заметить, даже если вы только что продрали глаза, и мистер Уордл вскричал:

– Что случилось?

– Я заполучил их, – шепотом сказал мистер Батчел.

Его гость, который уже и думать забыл о кадилах, сначала решил, что речь идет о каком-нибудь нервном расстройстве с названием во множественном числе, и потому преисполнился сочувствия и желания дать добрый совет. Однако же, когда хозяин донес до него факты, терпение его лопнуло.

– Не хотите пойти взглянуть? – сказал мистер Батчел.

– Не хочу! Мне и тут хорошо.

– Они великолепно сохранились.

– Значит, смогут подождать до утра.

– Но хотя бы взгляните и скажите, что вы о них думаете, – сделал последнюю попытку мистер Батчел.

– Я бы мог сказать вам, что я о них думаю, не покидая постели, а покидать ее я не намереваюсь, – отвечал Уордл, – но, поскольку завтра мне придется уехать из Стоунграунда, я не хочу напоследок ранить ваши чувства, поэтому доброй ночи.

Засим он повернулся в постели и громко захрапел, что мистер Батчел расценил как демонстрацию сердитой решимости. Впоследствии он не переставал сожалеть, что не убедил гостя посмотреть кадила, но откуда ему было знать, что возникнет такая нужда в свидетеле? Пожелав другу спокойной ночи, мистер Батчел вернулся к себе в комнату. Еще раз полюбовался на два кадила, на их изысканные очертания, резко выступавшие на фоне белого платка, потом лег в постель и уснул. О людях в лодке он больше не думал; главное – он завладел их ящиком; о прочем содержимом этого ящика мистер Батчел тоже не вспоминал, поскольку наконец добрался до главных сокровищ, за которыми так долго охотился.

Мистер Уордл, проснувшись поутру, испытал угрызения совести за свою вчерашнюю грубость. Отрицание всякого интереса к кадилам было не вполне искренним, и за показным равнодушием пряталось немалое любопытство, вызванное находкой приятеля. И потому, едва одевшись, он отправился в комнату мистера Батчела. Кадил, к его удивлению, нигде не обнаружилось. Хозяин дома, что было уже менее удивительно, крепко спал. Разыскивая кадила, мистер Уордл открыл один за другим все ящики комода, но не нашел там ничего, кроме одежды. Поиски во всех прочих более или менее подходящих местах тоже не дали результата. В голове Уордла пронеслась безумная идея.

– Да что он, в постель их с собой взял, что ли? – произнес вслух гость, и от звука его голоса мистер Батчел проснулся.

Едва открыв глаза, он скосил взгляд на комод, и увиденное – а точнее, не увиденное – заставило его без промедления соскочить с кровати.

– Куда вы их дели? – воскликнул он.

Нешуточная тревога, охватившая мистера Батчела, была столь неподдельной, что сама собой опровергла ироничное замечание, которое собирался отпустить Уордл. Гость ограничился заверением, что не трогал находку и даже ее не видел.

– Где они? – снова закричал мистер Батчел, не удовлетворившись таким ответом. – Их нельзя трогать, они слишком хрупкие. Где они?

Мистер Уордл недовольно отвернулся.

– Полагаю, там, где и были все триста пятьдесят лет.

Пожав плечами, он вернулся к себе и продолжил одеваться.

Мистер Батчел последовал за ним по пятам и нетерпеливо оглядел комнату. Затем принялся открывать ящики и лихорадочно обыскивать все возможные и даже невозможные хранилища. Он был столь явно расстроен, что приятель раздумал над ним подтрунивать. После нескольких минут серьезного разговора мистер Батчел убедился, что о розыгрыше речь не идет, и в слезах пошел к себе в комнату.

– Послушайте, Батчел, – бросил мистер Уордл ему вдогонку, – вам нужен отпуск.

Через несколько минут мистер Батчел вернулся полностью одетый.

– Вы, кажется, думаете, Уордл, – сказал он, – что эти кадила мне приснились. Пойдемте в сад, я покажу вам ящик и все остальное.

Из жалости к бедняге мистер Уордл был готов согласиться на что угодно, и они вдвоем направились в сад. Мистер Батчел шел впереди. Поспешая широким шагом, они скоро оказались на тропинке, где лежал ящик. Следы, которые он оставил на мягком гравии, были отчетливо видны, и мистер Батчел тут же указал на них приятелю. Однако ни ящика, ни его содержимого не было и в помине. Мистер Батчел пересказал всю историю: странное поведение и бегство терьера, двое незнакомцев, прятавшие лица, лодка, ящик, находка. Он пытался поколебать явное недоверие гостя, указывая на стамеску, все еще лежавшую у края тропинки. Мистер Уордл в ответ на все это только и сказал:

– Вам нужен отпуск, Батчел! Пойдемте завтракать.

Завтрак в то утро был не столь приятным, как обычно. Те несколько минут, пока они его дожидались, мистер Батчел стоял у окна гостиной и смотрел в сторону колодца, который садовник снова закрыл. Он опять переживал все обстоятельства ночного приключения и думал, удастся ли найти новое укромное место, но гостю не сказал ни слова – его переполняли эмоции.

Приятели позавтракали почти что в полном молчании; сразу по завершении трапезы прибыл кеб, чтобы доставить мистера Уордла к поезду. Пожелав ему доброго пути и с искренним сожалением проводив его глазами, мистер Батчел понуро направился к крыльцу, но по пути услышал оклик. Мистер Уордл высовывался из окна отъезжавшего кеба и махал рукой.

– Батчел, – крикнул он снова, – возьмите же наконец отпуск!

Монтегю Родс Джеймс

Подброшенные руны

15 апреля 190… года

Досточтимый сэр!

Совет… Ассоциации уполномочил меня возвратить Вам рукопись доклада на тему «Истина алхимии», который Вы любезно предложили зачитать на нашем предстоящем собрании, и проинформировать Вас, что он не считает возможным включить этот доклад в