Я справился с дыханием и ногой вытолкнул из-под стола стоявший напротив меня стул. Глядя в ее глаза, я видел, что она мысленно решает — садиться ко мне или нет. Она посмотрела в зал, на столики. Большинство из них были заняты. Видимо, она решила, что если сядет одна, это может явиться причиной нежелательной сцены. Она думала о своих избирателях. Ее волновала репутация. Поэтому она подошла к моему столику. Отодвинув стул еще на фут от стола, села, спокойная, сдержанная, колени с лежащими на них ладонями сомкнуты вместе. Я заговорил первым:

— У меня нет никаких невест. У меня и подруг-то никаких нет.

Она не ответила.

— Это звонила одна из моих коллег. Они постоянно разыгрывают тех, кто находится на задании под прикрытием. Видимо, это их веселит. Мой начальник, к примеру, называет себя моим дядей.

Она не ответила.

— Я не могу доказать этого, — продолжал оправдываться я.

— Я хочу есть, — сказала Деверо. — Впервые за два года я пропустила завтрак.

— Извини, это я виноват, — сказал я.

— В чем? Нечего извиняться, если то, что ты говорил, правда.

— Это правда. Я просто извинился за свою коллегу.

— Это твой сержант? Нигли?

— Нет, эту женщину зовут Клара Диксон.

— И что она хотела?

— Сказать, что никто не распутывает никаких финансовых афер в Форт-Келхэме.

— А как она об этом узнала?

— Она знает все, что касается дел, в упоминании о которых встречается слово «доллар».

— А кто решил, что в Келхэме имеет место какая-нибудь финансовая афера?

— Высшие чины. Я думаю, это всего лишь теоретические измышления. Ты же сама говорила, что они в отчаянии от своего безделья.

— Если бы у тебя была невеста, ты бы ей изменял?

— Наверное, нет, — ответил я. — Но мне бы очень этого хотелось… с тобой.

— Меня взбесило, когда я услышала этот звонок.

— Трудно поверить.

— Это правда. Неприятное чувство.

— Понимаю, — согласился я. — Но прошлой ночью тебя ведь не бесило.

Элизабет замолчала. Я видел, что она задумалась. Прошлой ночью. Она жестом подозвала официантку и заказала гренки. Те же самые, что и днем раньше.

— Я звонила Брюсу Линдсею, — сказала она. — Брату Шоны Линдсей. Ты знал, что у них есть телефон?

— Да, — ответил я. — Я звонил по нему. Клара Диксон как раз и доставала меня в связи с этим моим звонком.

— Я поеду к ним сегодня после обеда. Думаю, ты прав. У него есть что рассказать мне.

Мне. Но не нам.

— Пойми, это была просто глупая шутка моей коллеги-офицера. Только и всего.

Она, помолчав секунду, заговорила о другом:

— Боюсь, у нас проблема с отпечатками пальцев из дома Дженис Чапман. Хочу признать сразу, это моя вина.

— А что за проблема?

— У моего зама Батлера есть знакомая, которая работает неподалеку в полицейском управлении города Джексона. Они вместе были на курсах повышения. Я попросила его обратиться к ней с просьбой сделать для нас эту работу, но по-тихому, чтобы мы могли сэкономить на этом отпущенные нам деньги. Такие расходы не предусмотрены в нашем бюджете. Но знакомая Батлера что-то напутала. Я же не могла просить Батлера обратиться к ней еще раз. Это затянуло бы всю историю очень надолго.

— И что она напутала?

— Она вроде бы перепутала номера пакетов. Данные Чапман отнесли к делу женщины по имени Одри Шоу, а мы получили данные на Одри Шоу. Совсем на другого человека. Она, типа, работник федерального правительства. Там Чапман определенно не работала, поскольку у нас нет таких учреждений, к тому же она вообще не работала. Если, конечно, Одри Шоу не была прежним владельцем дома Чапман. В таком случае эту путаницу внес Батлер, когда брал отпечатки не в тех местах, где нужно, или ты, когда позволил ему это.

— Нет, Батлер сделал все правильно, — возразил я. — Он снял отпечатки именно в тех местах, где надо. Эти отпечатки не могли принадлежать прежнему владельцу, если, конечно, она не пробралась тайком среди ночи в дом, чтобы воспользоваться зубной щеткой Чапман. Черт знает, что происходит.

— Расскажи мне снова об этом телефонном разговоре, — попросила Элизабет. — О чем вы говорили?

— Звонила майор Клара Диксон из 329-го подразделения, — ответил я. — У нее была информация для меня. Вот и всё.

— А то, что она твоя невеста, это шутка?

— Только не говори мне, что морпехи более умелые комедианты.

— Она симпатичная?

— И даже очень.

— Она была когда-то твоей подружкой?

— Никогда.

Деверо снова замолчала. Глядя на нее, я понял, что она приняла решение. И приняла его только сейчас. Я был почти уверен, что все идет к лучшему. Но подтверждения этому я не получил. По крайней мере не в ту минуту. И все потому, что прежде, чем она успела что-либо сказать, дородная дама, сидевшая за коммутатором в управлении, с грохотом распахнула двери кафе и остановилась на пороге, держась одной рукой за ручку двери, а второй опираясь о косяк. Она задыхалась от бега и некоторое время не могла произнести ни слова. Грудь ее колыхалась. Было видно, что весь путь от управления до кафе она бежала изо всех сил. Наконец она смогла произнести:

— Еще один.

Заместитель шерифа Батлер ехал для того, чтобы сменить Пеллегрино, наблюдавшего за воротами Келхэма. Проехав примерно половину пути, он случайно посмотрел налево и увидел одинокое тело, лежащее в низкорослом кустарнике, примерно в ста футах от дороги. Через пять минут Батлер, связавшись с управлением шерифа, сообщил эту плохую новость, а спустя девяносто секунд после принятия сообщения диспетчер принесла ее в кафе. Через двадцать секунд после этого мы с Деверо уже были в ее машине; она что есть силы надавила на педаль газа и так понеслась по дороге, что мы прибыли на место преступления меньше чем через десять минут с того момента, как Батлер случайно повернул голову.

Но даже такая скорость ничего не изменила.

Мы припарковались сразу за машиной Батлера и вышли. Мы находились в двух милях от Картер-Кроссинга и в одной миле от Келхэма, на главной дороге, идущей в направлении восток-запад. Перед нами был узкий низкорослый перелесок; впереди виднелся лесной массив, который граничит с ограждением Келхэма, а участок леса, за которым проходит железная дорога, остался позади. Утро вошло в самый разгар; небо было голубым и безоблачным, воздух прогрелся, и ветер совсем не ощущался.

Я увидел то, что привлекло внимание Батлера. На первый взгляд это было похоже на обломок скалы или мусорную кучу, однако не являлось ни тем, ни другим. Это был уменьшенный расстоянием чернокожий человек, немного сгорбленный, чуть вытянувшийся, придавленный книзу; тело его походило на спущенную камеру. Невозможно ошибиться. Трудно было судить о размерах тела, поскольку я не мог определить точное расстояние до него. Если восемьдесят ярдов, это могла быть невысокая женщина. А если расстояние до тела было сто двадцать ярдов, то мог быть и крупный мужчина.