— На полке в ванной комнате, — ответила Элизабет. — В номере же нет аптечного шкафчика.

— А Розмари Макклатчи хотела покинуть город?

— Не знаю. Может быть. А почему бы и нет?

— Местный врач определяет беременность?

— Нет, — ответила Деверо. — Я больше чем уверена, что для этого им надо было поехать куда-то в большой город. А здесь — нет. Мерриэм оформил свидетельство о смерти, указав в нем причину, и всё. Так что эту версию еще предстоит подтверждать.

— Чапман не выглядела беременной, — заметил я.

— У некоторых женщин беременность незаметна в течение многих месяцев.

— Могла ли Розмари Макклатчи поделиться этим со своей матерью?

— Я не могу спрашивать ее о таком, — поморщилась Деверо. — Даже и думать нечего. Нет, нет. Я даже и намекать Эммелин на это не смогу. Представь, если окажется, что Розмари не была беременной. На памяти о ней появится пятно.

— А ты знаешь, кое-что брат Шоны Линдсей мне все-таки не сказал. Я в этом больше чем уверен. Возможно, что-то важное. Тебе бы надо с ним поговорить. Его зовут Брюс. И, кстати, он собирается поступить в армию.

— Не в морпехи?

— Вроде нет.

— А почему? Ты, наверное, наговорил ему глупостей про морпехов?

— Я говорил с ним как со взрослым.

— А со мной он захочет говорить? Он, кажется, настроен враждебно…

— Да нет, он нормальный, — успокоил ее я. — Безобразный, но нормальный. У него явная склонность к военным. Он вроде даже понимает структуру командной вертикали. Ведь ты морпех и в то же время шериф. Обставь все как положено — и, возможно, он встанет перед тобой навытяжку, да еще и честь отдаст.

— Хорошо, — согласилась Элизабет. — Наверное, я попытаюсь. Может быть, даже и сегодня.

— Все трое девиц могли забеременеть случайно, — задумчиво произнес я. — А важное решение назрело потом. Я имею в виду решение, что делать. Если они хотели оставить все как есть, то должны были выбрать разные способы поведения. А возможно, их вынудили на это.

— На аборт?

— А почему нет?

— Ну где в штате Миссисипи они могли сделать аборт? Для этого им надо было много часов пилить на машине на север.

— Так, может, для этого Дженис Мэй Чапман и оделась в четыре часа утра. Ранний выезд. Возможно, предстояла долгая поездка. Может быть, бойфренд собирался везти ее куда-то. Возможно, им надо было поспеть на прием, назначенный на вторую половину дня. А затем они должны были остаться там на ночлег. Или она уже все обдумала наперед, и ей оставалось лишь пойти в приемный покой, а потом в комнату ожидания. Поэтому она и оделась соответствующим образом. Стильно, но скромно. А может, собрала вещи в сумку. Ведь мы еще кое-чего не нашли в ее доме. Ни сумок, ни чемоданов.

— Мы ничего не узнаем наверняка, если не найдем бойфрендов, — сказала Деверо.

— Или бойфренда. Одного, — поправил я ее. — Думаю, у всех этих девушек был один и тот же бойфренд.

— У всех трех?

— Вполне возможно.

— Но тогда в чем смысл? Зачем записывать их на прием в клинику абортов, а затем убивать, не проехав и одной мили по дороге? Почему не довести до конца то, что было назначено?

— Возможно, это бойфренд высокого ранга, и ему нельзя иметь беременную подругу или светиться в клинике, где делают аборты.

— Он ведь солдат. Не проповедник. Не политический деятель.

Я не ответил.

— А может быть, он хочет стать проповедником или политиком позже, — высказала новое предположение Деверо.

Я не ответил.

— А может, он из семьи проповедника или политика. Может, он должен сохранять честь семьи.

Из коридора донесся скрип половиц, за которым последовал слабый стук в дверь. Я сразу понял, кто стучит. Тот же самый стук, что и накануне утром. Старый хозяин. Я представил себе его медленную шаркающую походку, осторожное движение руки; слабые, приглушенные удары костяшек его пальцев, обтянутых тонкой, словно бумага, кожей, по двери.

— О черт, — прошептала Деверо.

Нас поймали, как подростков, позабывших о бдительности. Мы неуклюже заметались по комнате. Элизабет, скатившись с кровати, схватила всю кучу лежавшей на полу одежды, в том числе и мои брюки, которые пришлось вырывать у нее силой, в результате чего все, что она сжимала в руках, рассыпалось по всему полу. Она пыталась собрать все свои вещи, а я старался влезть в джинсы. Запутавшись в штанинах, я лег поперек кровати, а Деверо устремилась в ванную комнату, оставляя за собой шлейф из моих носков и своего нижнего белья. Я кое-как справился со штанами, когда старик снова постучал в дверь. Перед тем как открыть дверь, я ногой смел с пола всю одежду и швырнул ее в ванную комнату. Деверо, распахнув рывком дверь, ухватила свои вещи. Когда дверь ванной закрылась, я наконец открыл номер.

— Вам звонит ваша невеста, — объявил старик.

Громко и внятно.

Выйдя из номера в одних джинсах, я осторожно спустился вниз, вошел, как обычно, в боковой офис позади стола администратора и взял трубку. Звонила Клара Диксон. Моя давнишняя коллега. Волшебница в области финансов. Она была основателем особой части в 110-м подразделении. Вторая моя симпатия после Френсис Нигли. Я понял, что Стэн Лоури передал ей мой вопрос относительно денег из Косово, и Диксон позвонила прямо мне, чтобы не тратить время попусту.

— С чего ты вдруг назвалась моей невестой? — спросил я.

— А что, из-за этого у тебя что-то сорвалось? — ответила она вопросом на мой вопрос.

— Да нет. Но она все слышала.

— Элизабет Деверо? Нигли мне о ней рассказывала. Вы, поди, уже трахаетесь вовсю?

— И теперь мне надо будет давать объяснения?

— Тебе надо подумать о себе, Ричер.

— Нигли всегда так говорит.

— На этот раз она права. Среди сержантов только об этом и говорят. Самая горячая тема. А Деверо сейчас проверяют, выясняют, что она за птица.

— Это я знаю, — безразличным тоном ответил я. — Гарбер уже говорил мне об этом. Напрасно тратите время.

— Я так не думаю. Правда, вдруг все затихло.

— Потому что против нее ничего нет.

— Нет, именно, потому что есть. Ты же знаешь, как работает бюрократия. «Нет» сказать легко. А вот молчание означает «да».

— Интересно, что нашли бы, возьмись они проверять тебя?

— Кучу всего.

— Или меня?

— Страшно подумать.

— Ну, вот видишь, — заключил я. — Так что не о чем беспокоиться.

— Поверь мне, Ричер, здесь что-то не так. Пойми, возможно какое-то крупное дело. Мой тебе совет: держись от нее подальше.