В любом случае этот мир не ждало бы ничего хорошего. Постепенно жадный до власти, озлобленный Фрайб поработил бы всех обитателей и создал воинство бессмертных. Сколько здесь людей? Тысяча? Пять? Десять? Надо спросить у Артюхова. Наверняка данные о каждом оцифрованном есть у Фрайба, но он по какой-то причине не может ими управлять. Интересно, сколько времени у него уйдет, чтобы исправить этот досадный недостаток?

Пригнувшись, Маузер выглянул в бойницу. Все, что он видел, – стену и белесое небо. Ястреб парил уже не над заводом – медленно смещался в сторону отряда ветровцев.

Значит, все-таки он – вражеский беспилотник, и теперь Фрайб знает, что Маузер жив и помогает Артюхову. Он провел рукой по лицу, шумно вздохнул. Оставалось молиться всем богам, чтобы Фрайб не использовал Ольгу…

– Ну что? – прогремел над ухом Артюхов. Маузер от неожиданности дернулся и, долбанувшись затылком о потолок бойницы, зашипел.

– Подкрался незаметно, – проворчал он и уступил ему бойницу. – Ястреб улетел нависать над ветровцами, сам убедись.

Артюхов занял его место, нагнулся, выглянул и процедил:

– С-с-сволочь! Ну что, начинаем собираться? Януш двух «леших» у ветровцев добыл.

* * *

На складе Маузер нашел отличный разгрузочный жилет и набил его под завязку. Брали самое необходимое: две банки тушенки, лепешку, флягу с водой, водку – от радиации, регенераторы: таблетки, шприц-тюбики и клей, бинты, три запасных магазина к АК, пять гранат. Поскольку волшебную винтовку Маузер отдал двойнику, сейчас он выбирал себе «калаш»: вытирал масло, собирал автомат, прищелкивал магазин.

– Привык, что патроны не заканчиваются, – вздохнул он, положил на пол два автомата и склонился над ящиком с подствольниками.

Игарт тоже взял себе разгрузочный жилет американского пехотинца. Патроны и медикаменты он рассовал по отделениям, пристегнул к поясу флягу и уставился на коробки с патронами, которые уже не влезали.

– Не очень-то усердствуй, – посоветовал Маузер, кивнул на ворсистые буро-зеленые костюмы. – Надо будет разгрузку под одежду прятать, чтоб не выделялась, а она у тебя вон какая пузатая.

– Так на войну ж идем, – проговорил Игарт с решимостью, достал металлодетектор. – Слышал, на подходе к Комнате желаний минные поля, и эта штука пригодится.

Маузер кивнул и сказал.

– По сути, столько патронов – для самоуспокоения. Наш козырь – внезапность. Если нас заметят, пиши пропало. На территории черных стрелять можно, только если надо пустить себе пулю в голову. Потому стоит прихватить парализаторы. На вот, – он вынул из ящика пистолет, похожий на игрушечный, заправил барабан дротиками с препаратом. – Кстати, что там с мутантами и аномалиями?

– Ничего не знаю, все в ПДА. Знаю, что роботы боевые и мины. Все загажено радиоактивными отходами… Ты все-таки почитай, может, в ПДА подробней написано.

Маузер сунул руку в подсумок, коснулся холодного КПК, вздрогнул. Сердце в пятки ушло. Так и казалось, что сейчас придет сообщение: «Не дергайся. Она у меня». Обмирая, он вытащил КПК: экран был черным. Размахнулся, бросил его об стену – корпус отлетел, экран треснул.

– Полегчало? – поинтересовался Игарт.

Маузер покачал головой:

– У меня там жена. В линзах. Приспичило же их купить! Фрайб ее контролирует. Он будет меня шантажировать, не уверен, что не поддамся. Так что если заподозришь неладное, пристрели меня.

– Не сомневайся, – проворчал Артюхов, натягивая маскировочный костюм.

Длинная бахрома закрывала лицо, и здесь, в помещении, он напоминал снежного человека. Но в зарослях травы или на болоте среди замшелых кочек его будет трудно заметить.

Маузер тоже облачился. «Сваримся живьем, – подумал он. – Хотя бы дождь пошел или хотя бы опустился туман».

– Ну чё, ходу? – Игарт направился к двери.

– Оружие проверить надо, – проговорил Маузер и отметил, что у напарника нет боевого опыта, только игровой.

Стреляли из бойниц. И один, и второй автоматы были исправными. За этим занятием и застал их Януш:

– Можно собирать народ на совещание?

Маузер кивнул:

– Собирай. Когда никого на улице не останется, позовешь. И еще: когда мы уйдем, позаботься о том, чтобы мой двойник побольше мельтешил на улице.

Уходили тайно от всех – мало ли что. На пороге пирамиды Артюхов застыл – переместился в ворона и посмотрел, нет ли поблизости нежелательных свидетелей. Из глубины коридора доносились неразборчивые выкрики, их перекрывал командирский голос Януша.

Наконец Артюхов «отмер», покачал головой:

– Чисто, – и вразвалку зашагал по двору, за ним тянулась лохматая тень.

Маузер заставил себя переступить порог. Он шел навстречу судьбе, зная, что проиграет, что будет так больно, как никогда в жизни. Хотелось зарыться под землю, заткнуть уши и ждать, когда все закончится. Это не его война, он далек от подобных разборок и подковерной возни.

Так же сложно прыгнуть с парашютом тому, кто панически боится высоты, нырнуть с вышки в мутную воду, не видя дна. Но другого выхода нет.

Позади тебя – бездна, ты умер. Теперь это твоя жизнь и твой мир, нравится это тебе или нет. Ты еще можешь если не обуздать судьбу, то хотя бы направить ее в нужную сторону. Да, ты не достанешь врага и не спустишь с него шкуру, но навсегда отсечешь себя от реала и тем самым обезопасишь любимого человека.

Кулаки сжимались сами собой. Клокотал кислотный сплав бессилия и ненависти, выжигал душу. «Успокойся, Маузер. Пусть это будет твоя последняя потеря. Доставай датчик аномалий – и вперед».

Артюхов ждал его в лесу – лохматый йети с автоматом.

– Помни, что я тебе говорил, – Маузер убрал нитки с лица, сунул в рот сигарету, прикурил. – Не смотри так, еще одна – и все. В Наукограде не курю, чтоб злее быть.

– Кра, – ворон опустил голову с ветки.

Ему отстрелили хвост, только несколько перьев справа осталось.

– Запускай беспилотник, Дон Хуан, – сказал Маузер, выщелкнул окурок и задрал голову.

Ворон взмахнул крыльями и устремился вверх, исчез за покачивающимися сосновыми ветвями. Их тихий шелест убаюкивал, умиротворял и будто просил остаться здесь, лечь на спину, сунуть в рот травинку и смотреть в едва проглядывающую синеву.

– Держись, – Артюхов положил руку на плечо Маузера. – Мы должны это сделать и обезопасить хотя бы нашу реальность. У меня там, между прочим, тоже жена.

– Имел честь познакомиться. Красивая, – Маузер вспомнил Ангелину. – И тоже в линзах.

Артюхова перекосило, он в сердцах ударил кулаком по ладони:

– Не, ну не дура? Столько раз ее предупреждал… Без толку. Она думала, что я старый ретроград с манией преследования. Говоришь – умная. Баба дура не потому, что дура, а потому что баба.