Взгляд мужчины некоторое время изучал гостей. Голоса в комнате стихли, и Киран был уверен, что те, кто был внутри, пытаются разглядеть, кто к ним пожаловал. Однако мужчина в дверях был слишком велик и полностью перекрывал проем.

– Да, еда есть, но ночлега мы предложить вам не можем.

Ли кивнул:

– И не нужно.

Мужчина отступил в сторону и впустил путников внутрь. Судя по всему, это был его собственный дом, который стал и местом встречи для деревенских жителей. Хозяин был явно состоятельным, это Киран понял по обстановке. Книжные полки, вазы, полные цветов. Столы, за которыми владелец дома разместил, казалось, добрую половину деревни, не были шаткими и кривыми – они выглядели так, словно их изготовили не больше года назад.

Люди с любопытством рассматривали вошедших. Кирану оказалось достаточно одного взгляда, чтобы насчитать одиннадцать селян. Женщины сидели отдельно от мужчин и разговаривали, пока их мужья играли в карты. Двое детей играли на полу с куклами, сделанными из соломы.

– Откуда вы? – спросил мужчина.

– Из Свободной земли. Мы – Хранители.

Взгляд хозяина скользнул с Ли на Кирана и наконец остановился на Зейлан. Кирану не понравилось, как мужчина оглядел девушку с головы до ног, ведь, несмотря на то что широкий плащ скрывал женственные изгибы тела Хранительницы, красоту ее спрятать он не мог.

– Вы – Зейлан Аларион, не так ли?

Брови Зейлан взлетели вверх:

– Откуда вам известно мое имя?

– Ангус рассказал нам о вас в одном из своих писем.

Кирану это имя не говорило ровным счетом ничего, а вот Зейлан, кажется, знала, о ком речь.

– Вы знаете Ангуса? – удивленно спросила она.

– Хороший мальчик. Он вырос в Осмонде.

– Я этого не знал, – сказал Ли.

Мужчина кивнул.

– И что привело троих Хранителей в Осмонд? Надеюсь, это не имеет никакого отношения к Ангусу?

– Нет, нет. Он образцовый послушник, – ответил Ли. – Мы здесь проездом.

Мужчина не стал расспрашивать дальше, а вместо этого указал гостям на пустой стол. Обогнув детей, игравших на полу, все трое сложили свои сумки и заняли места, пока мужчина отошел, чтобы принести еду.

– Какое совпадение, – сказал Ли, стягивая с плеч плащ.

– Кто такой Ангус? – спросил Киран.

– Новобранец, пришел к Стене в одно время с Зейлан.

– Интересно, что он писал обо мне в своих письмах, – задумчиво протянула Зейлан.

– Судя по всему, ничего плохого, – сказал Киран.

Вскоре хозяин дома вернулся: с тремя тарелками, полными толченой картошки, и тремя кружками с пивом. Вкус пива Кирану не нравился, однако он не хотел показаться неблагодарным. Кроме того, картофельное пюре было довольно вкусным.

Некоторое время они ели в тишине, но уже через несколько минут деревенские жители снова вернулись к своим разговорам и игре в карты. Лишь иногда в их сторону оказывался брошен то один, то другой полный любопытства взгляд.

– Как думаете, они уже в библиотеке? – наконец спросила Зейлан.

– Трудно сказать, но думаю, они уже должны быть в Вайдаре, – ответил Киран. Как Фрейя, Ларкин и Вэйлин попадут в библиотеку и попадут ли туда вообще, будет известно, когда они доберутся до храма. Не исключено, что теперь, когда Фрейя знала о существовании библиотеки, Андроис усилил ее защиту. С другой стороны, это могло привлечь повышенное внимание к храму.

– Надеюсь, с Вэйлином все в порядке, – сказал Ли, полностью, казалось, погруженный в свои мысли.

– Ты так переживаешь за этого полукровку, – отметил Киран, который пока не до конца разобрался в характере их отношений. У Ли были разумные причины помогать полуэльфу, и если к убийствам и нападению на королеву Зарину Вэйлина действительно подтолкнула клятва крови, вины на нем не было. Однако интуиция подсказывала Кирану, что Хранитель поддерживал Вэйлина исходя не только из разумных причин.

– Конечно, переживаю. Он никогда не был в Тобрии, и я не доверяю Вэлборну.

– А что у тебя за проблема с Ларкином? – спросил Киран. На черном рынке он даже на миг испугался, что Хранители могли наброситься друг на друга.

– Он тщеславный придурок, – сказал Ли.

– Он убил мою мать, – добавила Зейлан, не успев проглотить картофельное пюре.

Киран мотнул головой:

– Что?

Ли выглядел столь же изумленным.

– Не со зла. Он сказал мне на рынке, что избавил ее от мучительной смерти от раны, нанесенной эльвой, – объяснила Зейлан, делая большой глоток из своей кружки. – И еще он сказал, что я – не единственная, кто выжил в Беллмаре.

Ли нахмурился:

– Этого я не знал.

– В живых осталось не так много людей, но моих родителей среди них, к сожалению, не было. Он велел отвезти выживших в Аскану.

– Будешь их искать? – спросил Киран, постепенно начиная осознавать все, что произошло с Зейлан в прошлом. Это многое объясняло. Ее желание стать Хранительницей. Ненависть к фейри и эльвам. Жизнь Зейлан на улице.

Она покачала головой:

– Зачем? Беллмар разрушен, я не видела их много лет. Кроме того, теперь я – Хранительница, и мой дом – Стена. – В голосе девушки сквозило безразличие, но пальцы, крепко сжавшие ручку кружки, говорили об обратном.

Кирану отчаянно хотелось переплести эти пальцы со своими, но об этом не могло быть и речи, так что он просто вернулся к теме разговора.

– А вот Фрейя, похоже, очень привязалась к Ларкину. Эти двое, как видно, очень близки.

Зейлан фыркнула:

– Что ж, неплохой способ описать то, что она раздвигает для него ноги.

Киран поперхнулся своим пивом и закашлялся:

– Как ты можешь так говорить!

– А что? – пожала она плечами. – Это правда.

– Ты не можешь этого знать.

– Поверь мне, я знаю, как выглядит влюбленная девушка, готовая отдать ради мужчины все.

– Откуда?

– Потому что… – запнувшись, она крепко сжала губы. – Я просто знаю!

Ли усмехнулся:

– Потому что ты сама когда-то была такой девушкой?

– Нет! – возразила Зейлан, покраснев так сильно, что Киран засомневался в том, что она говорит правду. Значит, она была влюблена раньше. Может быть, в Ли? Или в другого Хранителя? Или в какого-то мужчину еще до того, как пришла к Стене? – Я… я люблю только своих родителей и свои лунные серповидные ножи. Но я потеряла и то, и другое, и поэтому никогда больше не буду любить никого и ничего.

– Это, конечно, прискорбно, – понимающе улыбаясь, произнес Ли, обратив свой взгляд на Кирана.