—  Идите и соберите дурные языки, —  приказываю я.

Чиновники тотчас замолкают. Кажется, они не намерены дать мне подзаработать. А ещё они, наконец, поняли, что у ЯнСи поддержка РенШена. То, что на трон взойдёт она, не означает, что четвёртый принц потеряет свои позиции. Наоборот, влияние РенШена на двор взлетает сейчас до небес.

—  Да здравствует император Лан!

—  Десять тысяч лет жизни императору Лан!

В многоголосье лести мне удаётся расслышать очень тихо заданный практичный вопрос:

—  Поскольку императором становится принцесса, должны мы во внутренний дворец отправить для услаждения её величества дочерей или сыновей?

Как быстро господа чиновники изменили мнение…

Они правы —  с РенШеном шутки плохи. То, что он послушно сидит в своём дворце и притворяется арестованным не означает, что он не придёт к арене во главе маленькой армии. Кажется, РенШен всех переиграл, и подстава с обвинением в убийстве в конечном итоге сыграла в его пользу.

Пфф, насколько глупыми нужно быть, чтобы выступать против РенШена?

—  Для… услаждения? —  тихо переспрашивает ЯнСи. Она тоже расслышала.

Я пожимаю плечами:

—  А как же? Внутренний двор не должен пустовать. Поскольку наложницы для женщины бесполезны, чиновники, разумеется, пришлют сыновей в качестве наложников. Ах, будут ли эти юноши драться за твоё внимание по-мужски или теми же методами, какими сражаются обычные наложницы?

—  ЯоЦинь, почему бы тебе не помолчать? Как начинаю представлять, голова болит.

—  Фр-р, —  я, не скрываясь, давлюсь смехом.

ЯнСи злобно смотрит, но быстро сдаётся и тоже фыркает.

Пока мы обмениваемся репликами, монах завершает молитву, и дворцовые служащие приносят паланкин.

—  Что вы пытаетесь сделать? —  тотчас спрашивает ЯнСи. —  Вы пытаетесь оскорбить принцессу Юань? Также этот император повелевает немедленно отправить во дворец Юань приказ. Принц Юань был заподозрен в убийстве, совершённым для защиты принцессы. Мы убедились, что принцесса искусна во владении боевыми техниками и даже победила мастера одной из пяти звёздных сект. Кто осмелится сказать, что поединок с посредственностью мог напугать принцессу. Заключение его высочества принца Юань отменяется.

—  Да, император.

—  Император рассуждает очень мудро.

Естественно, смельчаков, готовых выступить против РенШена нет.

Дворцовые слуги приносят второй паланкин для меня.

ЯнСи предстоит переезд в Небесный дворец, а мне… Я вопросительно смотрю на неё. Полагаю, мне больше нет необходимости оставаться в императорском дворце, однако ограничения сняты с РенШена, но не с меня. Поймав мой взгляд, ЯнСи подмигивает:

—  Неужели принцесса Юань желает вернуться? Почему бы не подождать свадьбы во дворце? В конце концов я должна наградить тебя. Никто не посчитает странным, что я пригласила тебя составить мне компанию. Пока ты рядом, в глазах этих чиновников, у меня есть прочная опора.

Слуги несут наши паланкины почти вровень, паланкин ЯнСи, естественно, на шаг впереди. Я, как верноподданная, следую за правительницей. Мы переговариваемся довольно тихо, но надо помнить, что нас слышат, и тайной разговор не останется. Впрочем, не думаю, что слуги позволят себе сплетничать с чиновниками, только между собой.

—  В резиденции Сян осталась моя мама. Я говорю о кровном родстве, а не главной жене отца.

—  Твоя… мама наложница?

—  Да. Это проблема?

—  Почему же? —  удивляется ЯнСи. —  Украсть наложницу легче, чем жену. Не волнуйся, я сегодня же пошлю за твоей мамой.

—  Спасибо.

—  Не благодари. Разве мы чужие, чтобы быть такой вежливой? Хах, забудь. О, Цинь-Цинь, я придумала! Как старшая сестра, я должна делиться лучшим, что у меня есть с тобой, моей любимой младшенькой. Когда чиновники пришлют мне сыновей, я подарю тебе несколько самых талантливых наложников. Четвёртый брат будет зол.

Угу, ещё как.

Я обязательно расскажу РенШену, какой чудесный подарок пообещала мне ЯнСи. Конечно, я не собираюсь принимать наложников по-настоящему. Зачем бы? А вот маме подарить… Пусть развлекают игрой на цитре, песнями, танцами, чай заваривают, составляют компанию в любовании цветами. А захочет —  оставит на ночь.

—  Хм…

—  У тебя такое пакостное выражение лица.

Я отвечаю загадочной улыбкой, которая —  я чувствую —  исчезает, как только впереди на дорожку выходит монах. Его лицо мне незнакомом, в гонг бил не он. Но что-то в нём меня тревожит. Фигура? Крупное тело и какое-то оплавленное: узкие плечи, большой живот и слоновьи ноги. Ненормальная полнота. Я бы не удивилась, окажись он… пожирателем. Ха! Я как-то про них забыла, потому что Вей-эр отчитался, что мои поиски они приостановили. То, что у них в императорском дворце есть поддержка, я из головы выкинула.

Короноваться мало, на троне надо усидеть. Вон, за примером далеко ходить не нужно —  императора убили, никакая власть ему не помогла.

—  Этот старик просит прощения.

Я напрягаюсь.

—  Монах? —  ЯнСи доброжелательно выглядывает из паланкина.

Спрячься же!

Сказать стражам, что он может быть опасен, я не успеваю, да и смысла особого нет —  их долг опасность видеть в каждом.

Он не выглядит опасным…

Из широкого рукава вылетает бумажный талисман. Монах победно оскаливается. Кто-то из стражей посылает в листок огненный поток ци.

—  Нет! —  кричу я.

Я пытаюсь защитить талисман, но страж был ближе и опередил. Наверное, монах думал, что талисман сработает против ЯнСи. На самоубийцу он не тянет. Под безобидным иероглифом, написанным краской скрывается другой, выведенный то ли растительным соком, то ли специальными чернилами, и он напитан ци.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поток ци не сжигает талисман, как ожидал страж, а высвобождает начинку. Молния бьёт монаха в солнечное сплетение. Его крик, и…  По животу быстро растекается зловонная чернота, тело падает. Какое-то мгновение, и оно исчезает, на дорожке остаётся чёрная жижа . Монах определённо мёртв. Только какой он монах? Уверена, он всего лишь напялил робу.