—  Мне кажется, вы его тоже любите.

—  Не знаю… Сейчас, да, люблю. Учусь любить. В прежние времена… Как я могу знать, любила ли я тогда, если в моём прежнем восприятии чувства любви не было? Как-то я слышала сказку про девушку, видевшую мир в чёрно-белых оттенках. Прозрев, эта девушка всё равно не смогла бы сказать, какие цвета были в её прошлом.

—  Достаточно того, что вы прозрели, госпожа, и теперь тоже сможете быть счастливой. ХаоЦзи хочет для вас именно этого, счастья.

—  Взять пример с твоей мамы, ЯоЦинь? Я постараюсь. Но сначала я скажу Цзи-эру, что рада за него и что мне не нужен титул вдовствующей императрицы.

—  Точно не нужен? Мать ЯоСи намерена покинуть императорский дворец и отправиться в большое путешествие. Титул скоро будет свободен.

—  Нет! —  пугается госпожа Юань.

Как мило.

Отсмеявшись, я беру маму РенШена за руку и, глядя ей в глаза, твёрдо говорю:

—  Я тоже за вас рада. Я не самый душевный человек, —  я вообще не человек, —  но знайте, что в моём сердце вы стали моей семьёй, —  мне хватает такта умолчать, что случилось это исключительно в результате моего с РенШеном единения.

—  Тогда я побеспокою твою маму и попрошу помочь мне начать учиться жить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мама, тихоня тихоней, держала оборону до последнего и отказывалась выходить замуж, пока её интересное положение не обозначилось слишком уж явно. Свадьбу они с моим новым папой сыграли истинно роскошную, как велит обычай родины иноземного божественного доктора. Господин Азиз Йекта не поскупился, и подарил маме… мешок золота. Буквально —  мешок. Я не знаю, где он заказал гигантские весы. Он усадил маму в одну чашу, а в другую сыпал драгоценности, пока чаши не сравнялись. Он так забавно ворчал, что мама оттягивала свадьбу исключительно, чтобы набрать весу… Как по мне, шутка неудачная, но мама улыбалась.

Месяц назад у меня родилась очаровательная сестрёнка, и даже отсутствие хвоста её не портит, ведь девочка —  прелесть! Стоило мне к ней наклониться, она цапнула меня за нос. Обожаю её!

В одиночестве девочка расти не будет.

РенШен ещё не знает, что я увидела в себе во время глубокой медитации. Наши двойняшки появятся… из яйца. У обеих дочек уже есть, пусть и крошечные, самые прекрасные в мире пушистые хвосты, меховые треугольные ушки и… кроваво-красные перья. Дочки будут настоящими красавицами.

А ещё я уверена, этот мир вздрогнет, когда девятихвостые лисицы —  в новом поколении крылатые —  выйдут на охоту. Наши с РенШеном дочки сотрясут даже небеса!

Разве не чудо? Мур-р-рь.

Конец