– Плед для того, чтобы я его завернул, атряпки для того, чтобы вытереть кровь.

– И что дальше? – Я никак не могла понять, чтоже собрался делать Виктор.

– Отнесем в его же машину и отвезем подальшеот нашего двора. – Виктор наклонился и достал из кармана водителя ключи отмашины: – Ева, так ты поднимаешься или нет? Если в подъезд зайдут, то считай,что мне крышка. Считай, что твоего мужа похоронили заживо, то есть упрятали зарешетку ни за что. Если хочешь, то побудь здесь, а я сам поднимусь за тряпками.

– Нет, я сама! – крикнула я и помчалась черезступеньку наверх. Мне было страшно представить, что я должна остаться одна втемном подъезде рядом с трупом. Я рванула, как сумасшедшая.

Через пять минут мы завернули труп врасстеленное покрывало. Я включила фонарик и принялась вытирать кровь. Мужвзвалил на плечо труп, завернутый в плед, и поинтересовался:

– Ты всё убрала?

– Всё. – Я еще раз посветила кругом фонариком.

– Теперь открой мне дверцу, а затем багажник,– скомандовал он и поднял тело.

Я сделала все, как он просил, и, как толькотруп оказался в багажнике, тут же села в машину.

– А если гаишники остановят? – спросила я.

– Послушай, я сам ничего не знаю, – заметноволновался он.

– Если нас остановят и проверят багажник… Да утебя и документов на машину нет.

– Документы на машину я у него вытащил. Они уменя в кармане.

– Когда ты успел?

– Пока ты домой бегала.

– А ведь доверенности на вождение нет…

– Если остановят, скажу, что доверенность домазабыл. Денег дам в крайнем случае. Я же на угонщика совсем не похож? Посмотриповнимательнее.

Он еще шутил!

– Нет, не похож.

– Вот и я так думаю. Сейчас деньги решают всё.Не бойся, выкрутимся. Тем более, я в машине не один, рядом со мной такаяроскошная женщина!

– Я сейчас на чучело похожа. Тоже мне, нашелроскошное чучело. Нарочно не придумаешь…

– Очень даже симпатичное чучело.

– Спасибо за комплимент.

Как только мы отъехали от дома, я закрылаглаза и стала мысленно молиться Всевышнему, чтобы все прошло хорошо и нас никтоне остановил. Тут в моей сумочке зазвонил мобильный телефон. Викторнасторожился и испуганно посмотрел на меня.

– Ева, кто это может быть? Кто тебе звонит втакой ранний час?

– Это…

Я взяла телефон и увидела, что высветилсяномер Романа. Я совсем забыла, что он просил меня позвонить, да и не до тогомне было.

– Так кто же это?

– Успокойся. Это Лиза. Витя, это всего лишьЛиза! Она за меня, наверное, переживает, потому что я обещала ей позвонитьпосле того, как вернусь домой.

– Ах Лиза… – У мужа отлегло от сердца.

Я постаралась унять нервную дрожь:

– Лиза, привет! Я уже дома. Извини, что сразуне позвонила. Виктор меня встретил.

– Ева, я так счастлив услышать твой голос, –послышалось на том конце провода. – И уже успел соскучиться. Японял, что тысейчас не одна. Я с нетерпением жду завтрашний вечер… Очень, слышишь? Очень! Ая еще не дошел до своего дома, но уже рядом. Иду, вспоминаю, размышляю, мечтаюо том, как мы с тобой будем жить вместе. Представляю. У нас все получится. Унас обязательно все получится…

– Что-то ты долго не ложишься спать?

– Я прогуливаюсь. Зашел в ночной магазин,купил бутылочку пивка, посидел на лавочке, поразмышлял за жизнь. Признатьсячестно, меня совсем не тянет домой. Зато когда мы будем вместе, я буду лететь ктебе на крыльях.

– Слушай, уже очень поздно.

– Я почти у цели. Вот и мой дом. Подхожу кподъезду.

– Спокойной ночи.

– Ладно, спокойной ночи, любимая. Приятноготебе сна.

– Спокойной ночи, Лизочка. Я тоже уже ложусь.Созвонимся.

Сунув мобильный в маленькую сумочку, я легкимдвижением поправила волосы.

– И чего это Лизке не спится?

– Я же тебе говорю, что обещала ей позвонить ине позвонила.

– Хорошая у тебя подруга. Преданная. Я всегдауважал вашу дружбу, хотя мне казалось, что женщины вообще не умеют дружить. Ядумал, что на свете бывает только мужская дружба.

– Почему?

– Потому что у женщин только зависть и чувствосоперничества.

– Бред. Бывает нормальная женская дружба.

Муж отвел взгляд от дороги и украдкойпосмотрел на мою безумную прическу и чересчур откровенное вечернее платье. Онсловно теперь заметил, как я выгляжу, и это изумило его до крайности.

– Ева, а ты почему так выглядишь? Прическа каку бабы-яги. И платье… Что на тебе надето, детка?

– Это Лизкино платье, – соврала я. – Взялапоносить.

– Ты же не любишь носить чужие шмотки?

– Просто мне это платье очень понравилось. Я ипопросила. Представила, как ты от восторга в обморок упадешь, а тут такоеслучилось. Никто не думал, не гадал.

– Так ты что, хотела мне понравиться?

– Конечно тебе, дорогой. Решила, что сражутебя своим видом наповал. Ты увидишь, какая я писаная красавица, и полюбишьменя еще больше.

– А я, дурак, насочинял чёрти-что. А ведь всёоттого, что люблю тебя сильно. Люблю и ревную. Когда любят, всегда ревнуют.

– Неужели так сильно влюблен?

– Куда уж сильнее. Люблю тебя до одури. Такможно и совсем голову потерять. Как у меня сегодня и произошло.

Вот и окраина Москвы. Мы остановились назаброшенном пустыре и вышли из машины.

– Жуткое место. – Я зябко обхватила себяруками, меня била крупная дрожь.

– Тебе что, холодно? Лето на дворе.

– Это нервное. На улице лето, а на душе зима.

– Ева, мне самому паршиво. И всё равнопрорвемся. Где наша не пропадала…