Мы с мужем часто менялись ролями. Как толькоон впадал в хандру, я тут же брала себя в руки и выдавала трезвую мысль. Если вхандру впадала я, муж тут же скидывал с себя все плохое и пытался привести меняв чувство.

– Ты так думаешь? – с надеждой посмотрел наменя Виктор. – А мне кажется, что всё только начинается.

– Ты ошибаешься. Нужно вычеркнуть это событиеиз нашей жизни и жить дальше.

– Вычеркнуть… Целой жизни не хватит, чтобызабыть такое! – Виктор вновь схватился за сердце и болезненно сморщился.

– Может, «скорую»?

– Пока не нужно.

– Смотри, с сердцем шутить нельзя.

Я стала помогать расстегивать ему рубашку.

– Я, пожалуй, прилягу.

– Конечно, полежи. Может, капель какихнакапать?

– Не нужно. У меня валидол под языком.

– В таких случаях нужен не валидол, анитроглицерин.

– Какая разница?

– Большая.

– Прости, мне надо прилечь.

Виктор встал с дивана, тут же разделся, новместо того, чтобы лечь в постель, направился в ванную.

– Пойду ополоснусь, а то после покойникакак-никак…

Я скинула грязное вечернее платье и, оставшисьв одних тоненьких трусиках, стала ждать, когда Виктор выйдет из ванной, чтобытоже принять душ. Я услышала, как он включил воду, и подумала, что следыпреступления можно смыть с тела, рук, но не из души. Память теперь ничем неотмоешь…

Подойдя к трюмо, я посмотрела на себя взеркало и, по привычке, заговорила сама с собой:

– Эх, Ева, Ева… и на кого ты стала похожа. Чтопроизошло? Ты сошла с ума, тебе снится страшный сон или все это происходит насамом деле? Все окружающие считали тебя стервой, потому что ты такое вытворялас мужчинами… Ты всегда была женщиной-вамп. Настоящим деликатесом, от которогокаждому хотелось отломить хотя бы кусочек. Ты всегда была праздником длямужчин, который все ждали, а теперь… Кем ты стала теперь? В зеркале виднеетсякакое-то жалкое, забитое существо, которое погрязло во лжи, стало соучастницейсразу нескольких преступлений и боится даже собственной тени. А ведь ты… Тывсегда хотела быть особенной. Ты хотела получить в жизни самую яркую роль. Тыникогда не была тихоней и покладистой женщиной. У тебя всегда была трезваяголова и здравый рассудок. А во что ты превратилась теперь? Нужно как-то выйтииз этой ситуации. Достойно, получая истинное удовольствие от своей роли. Я недолжна ничего бояться. Ничего, потому что я ничего не совершала. За меня всесовершали мои мужчины. Я даже не успеваю отвернуться, как они обязательночто-нибудь совершат. Их хлебом не корми, дай ради меня кого-нибудь убить. Вышеголову, Ева, и не раскисать! Слышишь, не смей раскисать! Никогда и ни при какихобстоятельствах! Иначе я плюну прямо в твое отражение! Плюну и разотру, чтобыникогда в жизни больше тебя не видеть!!! Ты всегда выходила победителем иникогда не умела проигрывать. Жизнь издевается и бьет тебя головой о стену, такты смейся ей в лицо! Смейся, Ева, смейся! Жизнь может загнать в тупик когоугодно, но не меня, потому что я выкарабкаюсь из любой жизненной передряги итупиковой ситуации! Ты всегда могла интересно жить. Сладко и увлекательно, таки не теряй же вкуса к жизни. Живи с тем, с кем хочешь. Люби кого хочешь. Иничего не бойся! Слышишь, Евка, вообще ничего не бойся! Ты относишься к типуженщин, которые могут все. Ты можешь полюбить мужчину, можешь его боготворить,можешь его возненавидеть, а можешь его уничтожить. Ты можешь обезвредить любуюсоперницу, если тебе это действительно нужно, а если жизнь решит окончательнотебя наказать и наградить одиночеством, то ты можешь запросто взять верх и надодиночеством. Тоже мне, нашли чем напугать… Ты можешь оцарапать судьбу любогомужчины. Не зря у тебя такие большие ногти и ты делаешь самый дорогой маникюр.Ты не похожа на других женщин. Ты особенная. Зачем примерять чужие одежды,когда у тебя есть свои?! Ты никогда не входишь. Ты всегда появляешься. Тыникогда не уходишь. Ты всегда исчезаешь. Ты не одеваешься, ты себя подаешь.Хотите под маринадом? Хотите под сладким соусом? А хотите в собственном соку? Ия всегда была такая! Всегда! От моей самооценки страдали все, кроме меня,конечно. Уж если я люблю, то люблю так, что испепеляю. Меня никогда не бросают,потому что бросать меня бесполезно. Я, как жевательная резинка, сильно прилипаюк рукам. И даже если меня бросают, то всегда возвращаются.

Я даже не заметила, как Виктор, закутанный вполотенце, вышел из ванной и остановился, слушая меня.

– Я – фатальная женщина! – продолжала я,вытаскивая из «взрыва на макаронной фабрики» шпильки и бросая их на трюмо. – Ямогу ломать чужие судьбы, если сильно этого захочу. Со мной никогда не скучно.Я слишком своенравна, себялюбива и непредсказуема. А с непредсказуемымиженщинами опасно иметь какие-либо дела. Даже очень опасно. У таких женщин своиправила и свои ставки, и с ними приходится считаться. Со мной может находитьсярядом только сильный мужчина, потому что слабого я просто уничтожу. И никто иникогда не узнает, какая я на самом деле. И не только потому, что я этогоникогда не допущу, но и потому, что я сама этого не знаю. Меня бесполезноугадывать и разгадывать, потому что я тайна за семью печатями. Я… Я… Я… Да янастоящая шарада для мужчин.

– Ева, ты с кем разговариваешь? – услышала яза спиной голос Виктора и вздрогнула.

– Сама с собой. А что?

– Я раньше не замечал, что ты с зеркаломразговариваешь.

– Между прочим, это очень даже полезно.

– То, что ты любишь у зеркала простаивать исебя часами нахваливать, я знал, но разговаривать – нет.

– Я люблю крутиться у зеркала и не считаю этопостыдным. Когда все плохо, я подхожу к трюмо и говорю себе, что всё в этойжизни хорошо. Просто… – Я на секунду смолкла.

– Что «просто»?

– Увидев себя в зеркале, я перепугалась. Наменя смотрело настоящее чудовище, а не женщина. Знаешь, это очень страшно,когда в душе образовывается трещина. Очень тяжело ее залатать. Ты непредставляешь, как же это мучительно. Мне вдруг показалось, что я стала другимчеловеком. А потерять себя ужасно. Так страшно… Это настоящая катастрофа.

– Ева, как же ты себя любишь!

– Конечно. Как же я могу себя не любить, еслия у себя одна.

– Еще скажи, что самый лучший человек, с кемтебя свела судьба, – это ты сама.

– Так и есть, – не моргнула я глазом. – Простомне что-то не везет в последнее время. Ладно, поведу-ка я свою любимицу в душ.