от горя, а спичечная фабрика на несколько десятилетий превратилась в некоторого рода храм, но потом пришла в запустение.

На какой-то чудом уцелевшей последней странице автор рассказал, что пять столетий спустя, когда история магии насчитывала уже около пятнадцати Аллегорий (среди которых были Аллегории Красоты, Правды и Справедливости), некий Нарцисс Кербенек Всевидящий вывел теорему, согласно которой магическая аура Аллегории Защиты ни в чём не повинных была настолько мощной, что оказывала воздействие на место её погребения. По его словам, это мощное воздействие настолько спутывало магическую сеть, что её невозможно было прочитать, и даже самых опытных членов Академии, экспертов в этой области, это ставило в тупик. А что ещё более странно: это место лишало сил другие Аллегории. Их можно было призвать против их воли, но, оказывшись в этом месте, они теряли свои силы.

Далее, автор рекомендовал всем, кто хочет узнать об этой истории подробнее, «замечательную» книгу под названием «История теоремы Кербенека» с автографом самого автора.

Чарли закрыл книгу и задумался. Получается, что Всадник не может попасть внутрь школы, если только его сюда не призвать? Он почувствовал облегчение, но вместе с тем и тревогу. Как же так получилось, что его школа находится в единственном на земле месте, куда не может попасть Смерть?

Он встал и подошёл к окну. Фонтан во дворе мирно булькал. А на фонтане действительно было выгравировано имя дракона – Агнесса. А Чарли-то всегда считал, что это имя скульптора.

– Значит, вот оно что – ты настоящий дракон…

Вдруг он услышал, как этажом выше открывается люк.

– Ты же не собираешься спать на лестнице? – раздался голос Мангустины. – Я тебе тут постелила на подушках, если хочешь.

– Спасибо, – ответил Чарли. И, накинув одеяло на плечи, поднялся в комнату под куполом.

Мангустина была взъерошена, глаза у неё были красные, а щека – со следами складок на подушке.

– А знаешь, мне нравится твой кот, он хороший, – прошептала она.

24

Заклинание для мамы и немного практики

Школа была окутана воскресной дрёмой, и в её коридорах витало странное настроение. Везде было тихо. А в комнате под куполом Мангустина, возомнив себя учительницей, придумывала для Чарли упражнение. С применением спичек.

Чарли, которому всё равно больше было нечем заняться, заметил, что в комнате полно спичечных коробков. Они стояли стопками вдоль стен, почти полностью покрывая их. Он взял один коробок и увидел, что тот очень старый: ссохшийся и с пожелтевшей этикеткой в стиле ар-деко начала XX века. На ней было написано «Спички чик-чирички» и «Fiat lux!» и нарисован тот самый дракон, который был символом их школы. Теперь Чарли знал, что это Агнесса.

– Ты что, собрала спички со всей фабрики?

– Ага. Никогда не знаешь, когда они могут понадобиться. Например, прямо сейчас они нам очень пригодятся. А раз у тебя нет особого таланта к магии, то нужно начать с основ. Сейчас я покажу тебе одно заклинание, оно настолько простое, что его сможет повторить даже четырёхлетний ребёнок. – Она достала из коробка спичку и одним пальцем начертила в воздухе очень простую руну. Спичка загорелась, и в её синем пламени замелькали золотистые звёздочки. – Вот. Когда у тебя получится зажечь одну спичку, бери новую и делай то же самое, и так далее. Ты должен владеть этой руной в совершенстве. – Она положила коробок на стол, ушла и вернулась с цветочным горшком, в котором росла веточка вьюна. – А это твой индикатор. Я его измерила, и сейчас его длина двадцать шесть сантиметров и семь миллиметров. При каждом выплеске магии он будет расти. И когда у тебя в этом коробке закончатся спички, он должен вырасти примерно на два-три сантиметра. Если вьюн будет расти быстрее – значит, ты плохо управляешь потоком магической энергии и расплёскиваешь её. Это расточительство, и это никуда не годится. Мы не транжирим магию, как патрульные. Начинай упражняться. А я пока подготовлю заклинание для твоей мамы. Думаю, это будет не так-то просто, поэтому постарайся меня не отвлекать.

– Договорились.

Поскольку они не знали, как долго им придётся пробыть в школе, то решили, что нужно сделать так, чтобы Цезария не переживала из-за того, что сына нет дома, а значит, им нужно найти для неё какое-то не очень тяжёлое заклинание. Нужно убрать из сознания Цезарии любые переживания насчёт Чарли. По тому, какую гримасу состроила Мангустина, когда они это обсуждали, Чарли понял, что это сложнее всего того, что она делала до сих пор.

– Мне нужно будет приложить немало усилий, но думаю, что у меня получится, – сказала она.

И пока она изучала сразу три книги, пытаясь соединить несколько заклинаний в одно, Чарли прилежно записал руну для зажигания спичек в свою Книгу мага. И как только он это сделал, то сразу мысленно её увидел. Он засучил рукава и начертил руну в воздухе. Но его опасения подтвердились – за этим ничего не последовало. «Отлично, – подумал он, – у любого четырёхлетнего ребёнка способностей больше, чем у меня».

После получаса тщетных попыток он сжал в кулаке гнев и взял сантиметровую ленту, которую Мангустина оставила возле горшка с вьюном. Тот не вырос ни на миллиметр.

Ещё час Чарли пытался привести заклинание в действие. В конце концов, разочаровавшись, он разозлился на самого себя. Ему не удалось зажечь ни одной спички! Он чувствовал, как Мангустина время от времени смотрит на него. И ему даже не нужно было встречаться с ней глазами: он и так знал, что сильно огорчает её. Он знал, о чём она думает: как же так получилось, что Учитель Лин пожертвовал собой ради этого тупицы?!

У Чарли уже начало сводить пальцы, и он сделал перерыв, чтобы немного передохнуть и размяться. Но ведь раньше у него были способности к магии! Иначе как же он сделал из Бандита своего Спутника? И ведь он был тогда намного младше. Может, это за него сделала бабушка? Возможно.

Вспомнив о бабушке, которая ради него пожертвовала собой, он очень сильно разозлился на себя. Он подумал о руне, которую оказался неспособен применить, сжал кулак в порыве гнева и… отшатнулся. Коробок, лежащий перед ним, загорелся! Разноцветные огненные языки взмыли в воздух сантиметров на шестьдесят, выплёвывая горстки звёздочек.

– В сторону! – закричала Мангустина. – Она начертила руну, и огонь быстро погас. – Как ты это сделал? Ты что, промахнулся?

– Да нет! Я вообще несколько минут назад перестал пытаться!

Мангустина