Он подплыл к телефону:

– Свэггер слушает.

– Собираемся, – сказал Ник. – У нас кое-что есть.

– Прорыв? – насторожился Боб.

– Надеюсь, дело сдвинулось с мертвой точки. Так что давай к нам.

– Уже бегу.

Он кое-как добрался до ванной, постоял под душем, слегка пришел в себя, проглотил чашку дрянного гостиничного кофе, сел во взятую напрокат машину и отправился к зданию Гувера. Было почти пять утра. К тому времени, как он приехал на место, организм пришел в норму, руки больше не тряслись, и сюрреалистичный мир сновидений наконец-то отправился в небытие.

В нерабочее время в здании находилось процентов десять персонала, и коридоры, обычно полные людей, были похожи на тоннели аттракциона «дом с привидениями». Охранники попадались нечасто, каждый шорох отзывался эхом по всему этажу. Наверное, в оперативном центре кипела работа, но остальные помещения пустовали. Свэггер вызвал лифт, поднялся на шестой этаж, прогулялся по безлюдному коридору, остановился у знакомого кабинета, вошел и увидел, что все, кроме Гольда, уже собрались. Кто-то сварил кофе, и Боб налил себе чашку, уже вторую за день.

Наконец Ник обвел собравшихся взглядом.

– Будем ждать Гольда? – спросил Нил.

– Нет, он уже здесь. Просматривает свои пометки.

– Получается, сегодня его выход?

– Театр одного актера.

– Неужели мы дождались пресловутых уточнений? – осведомилась сногсшибательная Чендлер в джинсах, свитшоте и с «глоком» на бедре.

– Он все расскажет. Мистер Гольд! – позвал Ник.

Вошел израильтянин. Странно было видеть его без черного костюма и без галстука. Даже туфли не были черными. Сегодня он был похож на кого угодно, только не на торговца драгоценными камнями: рубашка расстегнута, пиджака нет, брюки серого цвета, без малейшего уклона в черный, на ногах – бордовые мокасины.

– Доброе утро, – сказал он. – Простите, что собрал вас в такую рань, но, если никто не против, я озвучу потенциально рабочую версию. – Он уселся за стол. – Дело в том, что два потока информации – один от мистера Нила, другой от сержанта Свэггера – вдруг слились воедино. По отдельности от них мало толку, но в совокупности, пожалуй, кое-что есть. Полагаю, эта совокупность заслуживает самого пристального внимания.

– Прошу, не останавливайтесь, – сказал Нил. – Обожаю, когда меня хвалят.

– Вы говорили, что разведка с воздуха – вроде той, что вывела нас на Джубу в Сирии, – будет бесполезна в Соединенных Штатах. Чтобы найти стрельбище, надо сузить зону поиска. Мы должны знать хотя бы регион, иначе будем искать иголку в стоге сена.

– Именно, – согласился Нил.

– А сержант Свэггер говорил, что Джуба непременно станет стрелять по живым мишеням. Во-первых, чтобы привыкнуть к поведению живого существа на такой дистанции. Во-вторых – и это не менее важно, – чтобы проверить убойную силу своих зарядов и выбрать тот, который способен нанести максимальные повреждения.

– Угу, – кивнул Боб.

– Теперь предположу, что живые мишени – это люди. Вы ничего такого не говорили, но это подразумевается само собой. Джуба – верующий человек, для которого неверные не заслуживают никакой пощады, а организация Менендеса вполне способна устроить нужную тренировку. Я понятно выражаюсь? – Все одобрительно покивали. – Встает вопрос: кого он выберет в качестве мишени? Где взять живых людей, чтобы стрелять по ним с дальнего расстояния? По объявлению таких не наберешь, добровольцев не найдется, даже если предложить приличную сумму. Соответственно, этих людей нужно похитить. И никто не должен заметить их исчезновения. Другими словами, они должны быть из той прослойки общества, на которую полицейские не обращают особого внимания.

Он помолчал. Никто не сказал ни слова.

– Мне кажется, – продолжил Гольд, – или, вернее, показалось пару часов назад, что источником таких людей может служить популяция бездомных. Никто не пересчитывает их по головам, никто даже не смотрит в их сторону. По американским законам их нельзя загнать в какое-нибудь стойло или пинками выдворить из города, поэтому они находят укрытие подальше от чужих глаз, где спокойно гниют себе заживо. Под виадуком, на берегу реки, на свалках, заброшенных заводах, в опустевших кварталах и так далее. Предположу, что Менендес поручил своим людям наведаться в одно из таких мест, накачать спящего бомжа наркотиком и привезти его на стрельбище. Остальное можете представить сами. На следующий день человек просыпается невесть где, не может свободно передвигаться, и наш добрый друг Джуба проводит над ним свои эксперименты, выбрав нужное расстояние. Пули бьют в землю все ближе, человек кричит, просит пощады, но его никто не слышит, потому что стрельбище находится в уединенном месте. После попадания труп изучают на предмет повреждений, а потом закапывают, сжигают или избавляются от него любым другим способом – как привычнее картелю. Я, к примеру, слышал, что тела скармливают падальщикам.

– Да, бывает, – согласился Ник.

– Поэтому я думаю, что мы должны прочесать страну и найти место, где в последнее время стали пропадать бездомные. Полагаю, их забирают неподалеку от стрельбища, чтобы не усложнять логистику. Люди Менендеса уверены в собственной безнаказанности, ведь о бездомных не заботится никто, кроме монашек и ответственных соцработников. Обществу они неинтересны. Возможно, муниципальные службы уделяют им внимание, но очень небольшое. Короче говоря, до них никому нет дела. Допустим, вы придете в полицию и скажете: боюсь, у нас в городе начали исчезать бездомные. Что вам ответят?

Все, разумеется, промолчали. Израильтянин говорил об одном из главных недостатков американского общества. Никто не знал, что делать с бездомными. Ни у кого не было ни средств, ни желания заниматься этим вопросом.

– За статьи о пропавших бездомных Пулицеровскую премию не дадут, это уж точно, – сказал Нил.

– Остальное вы уже поняли, – продолжил Гольд. – Если найти место, где исчезают бездомные, мы сможем запрограммировать спутник на поиски стрельбища, подключим беспилотники, отправим этих пташек во все подозрительные уголки и найдем то, что ищем. С точностью до пристрелочного стола. А затем устроим рейд, как в Израиле. Послать шесть вертолетов с четырьмя десятками оруэлловских грубых мужчин[9] или ребятами из отряда Гади Моттера ближе к рассвету, и проблема решена.

– Значит, приступаем, – сказал Ник. – Связываемся со всеми полицейскими участками, запрашиваем данные о таких исчезновениях. Может, у полиции есть осведомители среди бездомных. Может, все творилось у них перед носом и не хватало лишь волшебного пинка, чтобы кто-то принял меры. Пусть писари пролистают свои журналы. В каком-нибудь городке наверняка заметили исчезновения.