костью, за которую предстояло сразиться графу Арранскому (который в случае смерти младенца наследовал трон) и архиепископу Сент-Эндрюса кардиналу Битону.

Мария не стала скрывать, что поддерживает Битона. Не только потому, что его антианглийская политика больше соответствовала ее французским интересам, но она, вероятно, боялась предоставлять Аррану, который сам находился соблазнительно близко к трону, исключительный контроль над ее беззащитным ребенком. В течение месяца со дня кончины Якова V Аррана провозгласили регентом Шотландии, но Битон должен был стать лорд-канцлером.

Между собой им требовалось найти способ противостоять постоянной угрозе со стороны Англии и сохранить трон для маленькой Марии, королевы Шотландии. Генрих VIII предложил решение: поженить малолетнюю королеву шотландцев с его сыном Эдуардом и растить девочку при его дворе, обеспечивая таким образом контроль над ее страной. Существовало реальное опасение, что, если его план отвергнуть сразу, он начнет вторжение. Мария де Гиз могла лишь тянуть время.

Первое, что сделала Мария, боясь, что либо Англия, либо Арран (сомнительно, что для английской партии) похитят младенца-королеву, это уехала с дочерью, по сути, из-под опеки Аррана в более безопасный замок Стерлинг. Вскоре Мария, всячески выказывая удовольствие от предстоящего союза, с гордостью демонстрировала младенца послу Генриха VIII Ральфу Сэдлеру. 1 июля Гринвичский договор установил мир между Шотландией и Англией в продолжение жизни Генриха VIII и Марии Стюарт, назначил бракосочетание Марии с сыном Генриха Эдуардом на ее одиннадцатилетие и оставил Аррана на это время правителем Шотландии.

Однако Мария не собиралась следовать этим планам и получила значительную поддержку из-за их крайней непопулярности у большинства шотландцев. Была заключена сделка, по которой маленькая Мария оказалась под опекой четырех лордов, а не Аррана. Антуанетта во Франции поздравила дочь со спасением из «великого и продолжительного плена». Младенца Марию, королеву шотландцев, короновали в Стерлинге 9 сентября 1543 года.

Именно французский посол Ла Бросс помог Марии де Гиз и кардиналу Битону найти предлог (Генрих VIII захватил несколько шотландских кораблей и нарушил мирное соглашение) для объявления недействительным Гринвичского договора, заключенного всего несколько месяцев назад, и официального восстановления союза с Францией. Летом 1544 года начались так называемые «Грубые ухаживания», многолетняя карательная кампания, предпринятая Генрихом, чтобы наказать шотландцев, по словам короля, за «их вероломство и непокорность… подвергающее мужчин, женщин и детей огню и мечу».

Последовавшее разорение не способствовало популярности Аррана в качестве правителя страны, и Мария де Гиз решила начать борьбу за регентство. Несмотря на то что совет дал согласие, дело остановилось, поскольку Арран смог собрать более крупные вооруженные силы, однако Мария отвоевала роль главы специального совета, с мнением которого теперь будет считаться правитель страны.

Возможно, в ушах Марии постоянно звучал совет Анны де Божё, что вдовам нужно держать власть в собственных руках. Мария де Гиз сохранила трон своей дочери. Однако в Англии оставалось неясным, смогут ли дочери Генриха VIII найти подобную защитницу или образец для подражания – будут ли они так же удачливы.

27

Пешки и принцессы

Нидерланды, Франция, 1537–1543 гг.

Когда Мария младенцем взошла на трон Шотландии, она была слишком мала, чтобы с ней считались, а будущее дочерей Генриха VIII оставалось неясным, во Франции и Нидерландах жизнь других принцесс, казалось бы, шла традиционным путем: их двигали, как пешек, в интересах семейств.

В Нидерландах Мария Австрийская добилась небольшой, но впечатляющей победы для одной из своих почти дочерей, когда в 1538 году поддержала племянницу Кристину Датскую (вдову в 16 лет) в ее страстном желании не вступать во второй брак с Генрихом VIII. Портрет, написанный Гольбейном в процессе ухаживаний, не дает представления о сильном характере Кристины так, как ее известное высказывание, что, если бы у нее было две головы, одну из них она предоставила бы в распоряжение короля Англии.

Возможно, она получила свой острый язык от Марии Австрийской, которая, узнав, что после казни Анны Болейн Генрих снова женился, написала своему брату Фердинанду:

Будем надеяться, если можно чего-то ожидать от такого человека, что, если эта жена ему наскучит, он найдет более удачный способ избавиться от нее. Полагаю, что большинство женщин не оценят, если подобный обычай станет общепринятым, и не без оснований. Несмотря на то что лично я не собираюсь подвергать себя опасностям такого рода, я все-таки тоже женщина и поэтому вместе со всеми буду молиться Господу, чтобы он избавил нас от подобных рисков.

Деятельности Марии по централизации управления различными голландскими провинциями слишком часто мешали финансовые и военные нужды ее брата Карла V. Чтобы оплатить его итальянские войны, во всей империи повысили налоги, и в 1539 году граждане Гента подняли восстание. Их яростный мятеж удалось подавить, только когда с армией прибыл сам Карл. Император прогнал мятежных бюргеров по улицам с петлей на шее, но помиловал их после публичной просьбы Марии. Это было проявлением традиционной заступнической роли королевы, аналогичным тому, что сделали 20 лет назад в Англии три королевы, умолявшие сохранить жизни подмастерьев. После подавления восстания Мария Австрийская просила брата освободить ее от управления страной, но вместо того ее назначение продлили.

Во Франции тем временем Франциск поначалу не придавал большого значения своей новой королеве Элеоноре – сестре Карла V и Марии Австрийской. Однако дух «Дамского мира» никогда полностью не исчезал. Элеонора присутствовала на мирных переговорах Карла с Франциском в 1538 году, а в 1544-м играла уже более активную роль, когда встретилась и с Карлом, и с Марией.

Брак Элеоноры с Франциском оставался бездетным. Так же обстояло дело, что важнее, и в семье наследника французского престола Генриха с Екатериной Медичи. Маргарита Наваррская успокаивала Екатерину: «Господь дал тебе королевского наследника, когда ты достигнешь возраста, при котором женщины Дома Медичи обычно имеют детей. Король и я еще обязательно порадуемся с тобой, несмотря на все низкие сплетни».

Екатерина завоевала поддержку старшего поколения. Короля Франциска всегда восхищало все из Италии, колыбели эпохи Ренессанса, и ему нравилась Petite Bande (Маленькая банда, позже историки стали называть ее «Летучим эскадроном») Екатерины, группа смелых прекрасных молодых фрейлин, которыми он себя окружил. Когда в 1538 году появились признаки, что брак Екатерины может быть аннулирован, она поговорила со свекром, и тот заверил ее в своей надежной поддержке. Венецианский посол сообщал, что она предлагала уйти в монастырь или служить леди, которая станет следующей женой ее мужа; то есть повела себя совсем не так, как Екатерина Арагонская.

Супруг Екатерины Генрих никогда не проявлял интереса к своей молодой жене. Он все больше подпадал под влияние Дианы де Пуатье, легендарной придворной красавицы, которая, несмотря на разницу в возрасте между ними в 20 лет, стала фавориткой Генриха[54]. Екатерина Медичи, говорят, сделала отверстия