Злой понял, что не в состоянии двигать руками и ногами, — словно на него была натянута смирительная рубашка. Голова, впрочем, вращалась свободно, и он огляделся.

Он был спеленут какими-то прочными нитями, словно мушка в паутине гигантского паука. Аналогия была не совсем абстрактной: он действительно висел под небольшим углом, метрах в полутора над поверхностью, в нитевидной конструкции, напоминающей гигантскую паутину. Злой снова попытался подвигать плечами — и снова ничего не вышло. Решил припомнить все, что слышал об этой Черной Тверди. Оказалось — не так уж и много.

Туман здесь тоже присутствовал, правда, не столь плотный, позволяющий видеть шагов на двадцать. Злой с некоторым беспокойством высматривал своего верного спутника. Он не мог вспомнить — пересек ли тот вместе с ним границу этого последнего мира в сонме странных миров Утилизатора? Вспомнить не получилось, как и увидеть хоть что-то вразумительное — снова лишь отдаленные тени, колыхающиеся в серой дымке.

Впрочем, его не заставили долго скучать в одиночестве. Из туманной мглы показалось несколько фигур, вроде бы человеческих, не искаженных чередой патогенных мутаций. Фигуры неторопливо приближались — широким полукругом, словно сговорившись враз выйти к месту, где завис в чудовищной паутине незваный гость этого мира.

Впрочем, едва стали различимы лица, Злой понял, что поторопился с очеловечиванием местных обитателей. Собственно лицу них практически не было. Были глаза, были тонкие полоски ртов — и все. И выглядело это не столько уродством, сколько… производственным браком. Эти существа сразу напомнили Злому увиденных им некогда андроидов: настолько же одинаковыми они были, настолько же совершенным было строение их тел. Все они были обнажены по пояс и облачены лишь в какие-то подобия ниспадающих пластиковых «килтов».

Было их около дюжины. Злой пересчитал — точно, двенадцать. Все они стояли теперь идеальным полукругом и пялились на него своими глазами-щелочками, вызывая забытое уже, но крайне неприятное ощущение.

Ощущение подопытного под взглядом хладнокровного ученого.

— Кто вы такие?! — крикнул Злой. — Что вам от меня надо?

Существа молчали, рассматривая стянутую паутиной добычу. В Злом стала знакомо закипать ярость. Пожалуй, не найдя выхода, она может убить его самого… А потому Злой заорал что было мочи:

— Смотреть пришли?! Смотрите, смотрите! А я буду плевать! Других развлечений мне не оставили!

Он смачно харкнул в сторону своих равнодушных зрителей, но плевок не достиг цели. Зато безмолвных до того наблюдателей будто включили.

— Ты называешь себя Злым, — сказал один из них ровным, бесцветным голосом.

— Знаешь ли ты, зачем пришел сюда? — тем же голосом продолжил второй.

— Готов ли ты к смерти? — произнес третий.

— Испытываешь ли ты страх? — донеслось из уст четвертого.

Они говорили по очереди, но создавалось жутковатое впечатление, будто говорило одно существо — единый носитель разума всей этой дюжины. И разум этот находился где-то вовне, используя эти тела лишь в качестве собственных рук, ног и говорящих голов.

Злой прислушался к собственным ощущениям: какая-то грозная сила пробовала на прочность его душу, словно примеривалась — как взломать хрупкую защиту разума и пробраться в его сознание.

— Не надо копаться у меня в мозгах! — яростно выкрикнул Злой. — Говорите так!

— Хорошо, — ответил один из дюжины. — Мы ждали тебя, Злой. И вот ты пришел. Это означает, что мой давний замысел имеет смысл.

— Твой? Или ваш? — прищурившись, спросил Злой.

— В данном случае это не важно…

Манера вести разговор посредством нескольких ртов и бесила, и заставляла нервничать.

— А кто ты такой? Зачем тебе столько глаз и языков? Ведь я-то один…

— Просто мне хочется рассмотреть тебя в объеме, в ракурсах и измерениях, недоступных твоей расе. Ты даже не представляешь, сколько в действительности у меня глаз, ушей, ног и всего прочего, — хором заговорила странная дюжина. — Впервые ты встретился со мной еще там, в лаборатории сектора цэ-тридцать пять. Помнишь? Тогда я смотрел на тебя сквозь стекло. Из большого сосуда с питательным раствором.

Злой ошарашенно моргнул.

Конечно, он помнил того первого монстра — плавающего в мутной жидкости в здоровенной стеклянной банке. Но… как же это возможно?!

— Я смотрел на тебя в темном тоннеле — сотнями глаз с холодных сырых стен, — сказал один представитель неведомого разума. — Я наблюдаю за тобой давно, ты и представить себе не можешь, насколько давно. Многие из родившихся здесь существ стали моими глазами, ушами, моими осязанием и обонянием, расползаясь по пространству этого бетонного мешка. Ничего не поделаешь — я вынужден пользоваться чужими органами чувств, жить чужими ощущениями, так как начисто лишен собственных. Ведь я способен только лишь мыслить.

Злому показалось, что один из дюжины усмехнулся. Наверное, показалось — на этом подобии лица трудно было представить себе хоть какие-то эмоции.

— Но, согласись, — продолжил другой, — разум всегда находит выход. Даже когда тело уже ни на что не способно. Сегодня ты не раз мог убедиться в этом. Конечно, на подобное способен не каждый. И именно потому, что ты особенный, — ты нужен мне.

— Если я тебе нужен — ты не убьешь меня, — удовлетворенно заметил Злой.

— Именно так. Конечно, если мы договоримся. Впрочем, я ничуть не сомневаюсь в этом. Ведь мы с тобой так похожи.

— Чем же?

— Мы оба — монстры. С точки зрения людей, разумеется. Мы те, чьи возможности выходят за рамки, отведенные природой простым человеческим существам…

— Ты тоже был человеком? — спросил Злой, отвлекшись на долю секунды: паутинные нити, казалось, сдавливали все сильнее, и конечности уже начали затекать.

— Нет. Я никогда не был человеком. И в отличие от мутантов, возникших из созданных природой видов, тех, которых изменила, подмяла под себя особая мутагенная среда, я изначально был создан таким, каков я есть.

Повисла пауза. Словно этот «некто» погрузился в тягостные, мрачные размышления.

— Человек задумал поиграть в Бога-творца и сотворил чудовище. Не сомневайся — я прекрасно понимаю, что я такое на самом деле.

— Но где ты? — не без любопытства поинтересовался Злой.

— Хочешь взглянуть?

— Хочу вылезти из этого чертова кокона, — признался Злой.

— Что ж…

И все двенадцать существ, которых язык не поворачивался назвать людьми, разом шагнули в его сторону. Высвободили его довольно быстро — просто разорвав «паутину».

Тут же что-то больно резануло в затылке.

— А, черт! — зашипел Злой, схватившись за голову. Между пальцами заструилось теплое и липкое. Глянул на ладонь: точно — кровь!