И само место казалось не таким, как прежде, и немудрено: из него ушла жизнь. Не было слышно ни звука, кроме посвиста ветра в скалах да наших шагов.

Сильно похолодало, здесь, на перевале, камни подернулись инеем, кое-где снег уже не таял. Дыхание облачками пара вырывалось изо рта, пальцы зябли даже у меня.

– Гляди, костерок, – шепнул Чарим. – Пойду гляну, кто там…

– Вместе пойдем, – ответила я и кивнула на Рыжего. – Смотри, как пританцовывает, знакомого учуял… Вон он, кстати, под скалой.

– Где? А и верно, с камнями сливается, серый же! – засмеялся он, разглядев мерина напарника. – Возов нет, парней наших тоже не видать… Вител один тут остался, что ли, дурья башка?

– Не один, – отозвался тот от костра, встал и пошел навстречу. – Ты чего горланишь на весь перевал, бестолочь?

– Сам ты…

Тут Чарим угодил в мощные объятия Витела и сам стиснул его до хруста. По спинам они друг друга хлопали так, что только звенело!

– Ленни, ты, что ли? – взглянул вдруг на меня Вител.

– А кому еще тут оказаться? – удивился Чарим. – И ты никак ослеп на старости лет, если коня не признал!

– Признать-то признал. – Вител подошел поближе и облапил меня так, что я только пискнуть смогла. – Да только… Ты сам не видишь, что ли, что девку будто подменили?

– Не могли ее подменить, я с нее глаз не спускал, – совершенно серьезно ответил Чарим. – Да и старый горномогучий ее признал, и мохнатые с крылатыми…

– Да я не про то! – Вител отстранил меня на вытянутых руках, чтобы разглядеть получше. – Не видел-то ее всего ничего, а… Ты сам-то погляди, погляди внимательнее!

– А я будто… – начал было Чарим, но осекся. – А и правда, Ленни. Гляжу на тебя, точно знаю, что это ты, да вроде бы и не ты. И ведь все время на глазах у меня была… Как так?

– Что со мной такое-то? – не на шутку встревожилась я и полезла за дареным зеркальцем.

По-моему, ничего во мне не изменилось, разве вот грязная полоса на щеке – видно, выпачкала пальцы в земле, а потом волосы за ухо убирала и…

Так вот почему так удивился Вител, а Чарим ничего не замечал: где было заметить-то, если мы то ночами шли, то в пещерной темноте, а в свете лампы поди разгляди что-нибудь! Дело было в моих волосах: когда мы расставались с Вителом, они напоминали старую солому, разве что начали понемногу завиваться, а теперь…

– Как раньше были, – прошептала я, сдернув тесемку с хвоста.

Тусклые и непокорные прежде, волосы легли на плечи послушной волной цвета старого золота, и, право, теперь мне не понадобился бы лошадиный гребень, чтобы расчесать их. То-то Мадита бы удивилась, если б увидела!

– Почему так вышло? – повернулась я к мужчинам.

– Нам-то откуда знать? – удивился Чарим, не удержался и осторожно потрогал вьющуюся прядь. – Ишь ты, богатство какое… Может, мы где-нибудь там, под землей, прошли волшебные ворота, как в сказке, тебя золотом и осыпало?

– А тебя серебром? – невольно улыбнулась я. – Помнишь, как после моста спрашивал, не поседел ли?

– Уж без такого серебра я, пожалуй, обойдусь, – проворчал он, заметил недоуменный взгляд Витела и пояснил: – Ух и натерпелся же я страху в этих пещерах! Погоди, расскажу – не поверишь… Хотя у меня доказательство есть, да.

– Должно быть, и вправду в горах дело, – негромко сказала я, посмотрев на с детства знакомые пики. – И не только в них. Во всем, что вокруг, во всех… Сначала я повстречала вас и тогда же начала меняться, снова становиться собой. Я уже думала об этом: в княжеском замке мне все время приходилось носить маску похуже вот этой, – я вынула из-за пазухи серебряную вещицу. – Там от меня почти ничего не осталось, это ты верно сказал, дядя Чарим.

– А дома и стены лечат? – усмехнулся он. – Похоже на то! Тут к тебе сперва звери пришли, потом этот твой каменный дедушка… Ты совсем другая стала, Ленни, даже заговорила иначе. И не потому, что раньше парнем притворялась, а теперь перестала, просто… не знаю, как и объяснить-то!

– Чего тут объяснять, – ворчливо произнес Вител, – себя она вернула, вот и все. Теперь бы еще стража поймать и укротить, а за прочим дело не станет, верно я понимаю?

– Надеюсь, – вздохнула я. – На словах-то оно просто, но выйдет ли?

– Пока не попробуешь – не узнаешь.

– Да знать бы хоть, что именно делать! – воскликнула я.

– Так старик тебе говорил, что среброликие расскажут о чем-то, – напомнил Чарим. – Ты б послала за ними, что ли?

– Дедушка Гарт сам уже послал, – вздохнула я, – но среброликие – не птицы, мгновенно не явятся. Я же говорила, где они обитают! А на ледниках тайных троп нет, сперва им придется спуститься, а тогда уж…

– Помню, помню, время, – отмахнулся он. – Знать бы, сколько их ждать, этих, которые в масках! Или, может, навстречу им пойти?

– Не выйдет, – покачала я головой. – У них свои пути, и людям там делать нечего. Не то что не пройдем, а даже и не найдем.

– Что-то они мне все меньше и меньше нравятся…

– Бояться их не надо, дядя Чарим, просто так они никому зла не причинят. Но если о чем-то сговариваешься, надо ухо востро держать и на что попало не соглашаться. Ну так вы с дядей Вителом опытные торговцы, неужели оплошаете? – улыбнулась я и снова невольно скосила глаза на рассыпавшиеся по плечам блестящие пряди. Жаль, в маленьком зеркальце себя толком не разглядишь!

– Да и о чем нам с ними договариваться-то? – проворчал Вител и засунул большие пальцы рук за пояс. – Что, будем тут их ждать?

– Придется, – ответила я. – Надеюсь, они поторопятся, потому что дедушка Гарт сказал – княжеский отряд уже неподалеку.

– Тогда лучше бы нам отойти отсюда хоть на сколько-нибудь, – сказал Вител и нахмурился.

– Не надо. Тут тайная тропа рядом, на ней можно укрыться.

– А, и верно, – сообразил он. – Вы будто из ниоткуда появились, только что не было – и вот они, голубчики! Спасибо, я очень даже хорошо вижу, сразу эту вот образину усатую признал, чутконосого и коней ваших, а то мог бы и испугаться, веришь?

– Отчего же не поверить? – в тон ему отозвалась я.

– Идем к костру, что ли? Я как раз воды вскипятил, хоть обогреетесь, – Вител снова хлопнул Чарима по спине. – И, может, спросите, чего я тут позабыл?

– И так понятно, меня поджидал, – с уверенностью ответил тот.

– Как бы не так! Была у меня такая мыслишка, да вот не улыбалось как-то