Девушек было несколько, но они лишь скользнули по Армону взглядами и отвернулись, хотя он замечал, что его рассматривают исподтишка, а потом склоняются друг к другу, шевеля треугольными ушами и наполняя тишину тихими голосами — мурчанием. Хотя одна из девушек выглядела совершенно по-человечески. И кроме экзотического платья из рыжих перьев ничем от обычной жительницы Кайера не отличалась. Никто из присутствующих с оборотнем не поздоровался, мужчины смотрели исподлобья. Некоторые предупреждающе выпускали когти, демонстрировали кончики клыков и нервно дергали хвостами. Так делают звери, еще не проявляя агрессию, но обозначая территорию.

Армон замер, окинул всех внимательным взглядом, вычисляя самых несдержанных и готовых напасть…

— Ах, а вот и ты! А я уже заждалась! — звонко, переливчато воскликнула девушка в перьях и дружелюбно улыбнулась Армону. — Давно у нас не было гостей, как хорошо, что появились! Проходи, место вон там! А почему ты один? Я слышал, что прибыл с… девушкой? О, как же я рада! Неужели у меня появится подруга? Где же она? Я так хочу познакомиться!

— Сойлинка, не лезь к гостю, пока не накормишь, — проворчала старуха у котла, помешивая, судя по запаху, кашу с мясом.

— Ах, конечно! — так же звонко рассмеялась Сойлинка, и Армон открыл рот от изумления. Потому что девушка не прошла расстояние до котла, а пролетела. Ее тонкие обнаженные руки в один миг развернулись, став рыже-синими крыльями, Сойлинка оттолкнулась босыми ступнями и приземлилась уже у старухи, разметав порывом ветра легкие деревянные ложки на столе.

— Сойлинка-а-а! — в один голос заорали все.

— Простите, — она смутилась, растерянно оглядела учиненный беспорядок. — Я уберу!

Пятнистые девушки одарили крылатую гневными взглядами.

— Не лезь. Без тебя справимся, ты только все портишь!

Сойлинка покаянно вздохнула, но, похоже, огорчаться слишком долго она не умела, потому что, вернувшись к столу с едой, уже вновь улыбалась.

Она поставила на стол миску, полную ароматной еды, и широко улыбнулась Армону.

— Ну садись же! — Сойлинка нетерпеливо дернула оборотня за руку. И изящно уселась напротив, во все глаза уставившись на гостя. Даже подбородок ладонью подперла. Армон смутился. От откровенных намеков Интиории он лишь морщился, а под взглядом этой рыженькой и яркоглазой птички — смутился.

— Дай человеку поесть, неугомонная, — проворчала старуха. Черный балахон почти полностью скрывал ее тело, оставляя открытым лишь коричневое, сморщенное, но вполне человеческое лицо. — Неудобно ему, когда ты пялишься. Видишь же.

Мужчины усмехнулись, а сама Сойлинка вдруг залилась румянцем.

— Ой! Я не подумала. Прости! — и торопливо вскочила. Вся она была словно солнечный луч — яркая, сияющая, рыжая, стремительная. Птица-сойка. И еще Армон понял, что девушка совсем юная. Наверное, и восемнадцати весен не встретила.

— Все в порядке, — он откашлялся, возвращая себе голос. — Спасибо тебе, Сойлинка. Меня зовут Армон, мою спутницу Ланта. Ей слегка нездоровится, у нас была трудная дорога. Но я думаю, позже ты сможешь с ней познакомиться.

— А она… человек? Я отнесу ей еду, можно? — с придыхание спросила девушка и снова упала на лавку, подперев ладошками личико. Даже глаза у нее оказались рыжие, с голубыми крапинками. И вместо ресниц — темно-синие перышки… удивительно.

— Да вроде, — хмыкнул Армон, решив в эту тему не углубляться. — Мы прибыли из Кайера, заблудились по дороге, вот и попали в Пустошь.

— Из Кайера, — полушепотом повторила птичка. В ее устах это звучало, как «из самого прекрасного места на земле, где обитают боги». — И как там? В Кайере?

Армон дернул ушами. По сторонам он не смотрел, но краем глаза видел, что и остальные прислушиваются к их разговору, хоть и делают вид, что заняты исключительно едой.

— Обычно, — пожал он плечами. — Грязь сточных канав, вопли зазывал под окном, грохот телег. А недавно запустили механическую телегу, что едет сама, без лошадей и даже магии. Ну так она целый квартал проехала и заглохла, — он усмехнулся. — Так и стоит теперь, весит столько, что с места не сдвинуть, из железа ведь. Теперь приезжие на нее ходят — любуются, достопримечательность вроде как. Ну из любопытного еще дирижабль, на нем катаются члены императорского двора. Висит над дворцом в Светлой долине, и видно его из всех точек города.

— Механическая телега… Дирижабль… — глаза Сойлинки стали круглыми, как блюдца. — А зазывалы — это кто?

— Мальчишки обычно, — Армон помешал кашу, с наслаждением вдыхая запах. Желудок требовательно заворчал. — Или те, кто ни к какому ремеслу не приспособлен. Их лавочники нанимают, чтобы товар расхваливали. Вот и орут целыми днями, привлекают покупателей.

— А какие у лавочников товары?

— Всякие. Ткани там, посуда. Или пирожные, специи, украшения… — Армон совсем смутился под горящим взглядом девушки. У него вдруг возникло чувство, что он рассказывает ребенку о празднике, на который тот никогда не попадет. — Да обычно там все… — глухо закончил он. — И воняет, особенно летом. От канав так несет, что дышать нечем. У вас тут куда лучше. Природа, лес… цветы. Вот.

Он уткнулся взглядом в тарелку.

— Сойлинка, принеси клюкву из ледника, — проскрипела старуха.

— Сейчас, — девушка вновь вскочила, слегка поколебалась, видно уходить от гостя ей не хотелось, но не ослушалась. Вновь распахнулись крылья, и Сойлинка, взлетев, унеслась куда-то.

— Ты это… — к Армону повернулся один из пятнистых. Клыки угрожающе приподняли губу. — Ты о своем Кайере язык-то придержи. Нечего тут болтать. Понял? — остальные наградили Армона предупреждающими и хмурыми взглядами.

— Понял, — Армон помешал ложкой кашу и наконец засунул одну в рот. Зажурился от наслаждения. Старуха добродушно закряхтела-засмеялась. Правда, ее улыбку никто не поддержал. Напротив, отвернулись. Армон пожал плечами. Ну не хотят общаться — их дело.

Он успел съесть всю кашу и с надеждой поглядывал в сторону котла, когда вернулась Сойлинка, таща мешок с замороженными ягодами. Старуха молча выделила оборотню еще одну порцию, а сама ушла варить что-то похожее на кисель, утянув с собой и девушку-птицу. Явно пыталась оградить ее от разговоров с Армоном. Остальные тоже разошлись. Ромт и Интиория за столом так и не появились, как и мифический Первый.

Доев, Армон с тарелкой подошел к старухе.

— Я могу вам помочь? Спасибо большое, вкусно.

— Вежливый какой, — хмыкнула она, но блеклые глаза сверкнули удовольствием. — Неужто пойдешь тарелки мыть?

— Могу и помыть, если надо, — пожал плечами Армон.

— И что, не зазорно альфе? — прищурилась старуха.

— Я не альфа, — спокойно ответил оборотень. — Вы ошиблись.

— Вот уж вряд ли, — буркнула она. — Ну, вызвался — мой. Вон там озерцо.