вдруг призналась: — Всегда хотела собаку. А мама не разрешала.

— Мама у вас, если честно, та еще… — он покачал головой.

— Можешь не стесняться. Я тоже так думаю. Я, наверное, последняя пришла, да?

— Да кого-то еще как будто не хватает.

— Пойдем?

Алекс предложил ей локоть — Лена подумала и взялась.

Антон увидел, как в зал входит Елена, и нахмурился. Многие заозирались, на лицах замер вопрос: а она-то здесь откуда? А-она-то вытащила из сумки бутылку вина и помахала:

— Кто мне откроет? Надо же выпить за то, что вы отмучились.

— Да мы еще не до конца, — Антон кивнул и забрал бутылку.

Все как будто немного расслабились. Елена снова отвернулась к Алексу. Платье открывало спину почти до пояса, и позвоночник бугрился под тонкой кожей, почти прорываясь наружу, и куда бы Антон ни смотрел, он все равно попадал на эту спину, которую хотел накрыть и укрыть, спрятать от всех этих чужих недобрых глаз.

«Зря я ее пригласил», — он подумал и тут же услышал Алину.

— А что она здесь делает?

— Она мой психолог. Это проблема?

— Она здесь как воспитатель в детском саду.

— Ее уволили. Представь, что это старшая сестра, вот и все.

— Ты это так себе с ней и представлял?

Антон нахмурился и не успел ответить, потому что кто-то выкрутил музыку и заорал:

— Пойдем к бассейну танцевать!

Мысли клубят под лучами солнца,

Я боюсь, что завтра не проснемся,

Никаких больше вечеринок,

Никаких больше вечеринок… [4]

5 минут до

Марк взял Соню за руку и проорал ей на ухо:

— Соня, нам надо поговорить!

— Ну так говори! — она вырвалась и продолжила скакать под музыку.

Он снова схватил ее и потянул за собой. Соня нехотя поплелась следом. Они прошли вглубь дома, на кухню, и он прикрыл дверь:

— Соня, я хочу с тобой серьезно поговорить.

— А может, пора уже несерьезно, Марк?

Музыка вдруг заглохла и раздался крик.

— Что у них творится? Может, посмотрим?

Марк удержал ее:

— Нет. Не сейчас.

Сейчас

У бассейна Другой наставил ружье на Алину:

— Говори.

Антон метнулся ближе, но Другой тут же развернулся к нему и тихо скомандовал:

— Стой.

— Вадим, не смешно. Оно не заряжено, я же знаю.

— Заряжено. Я сам зарядил. Скажи спасибо своему папе. — Поднял карабин. — Телефоны убрали.

— Вадим, — тихо сказала Елена, — ты сейчас не контролируешь себя. Ты очень расстроен и очень зол. Тебе надо успокоиться. Я тебя понимаю.

— Ничего вы не понимаете, — он повторил тихо. Он снова наставил дуло на Алину. — Говори.

Она не испугалась. Стояла прямо и смотрела ему в глаза:

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты сказала, что я тебя не трогал. Что я ничего тебе не сделал. Что я не мог ничего тебе сделать.

— Чего сделать? — она потянулась к запястьям, словно разгоняя застывшую кровь.

— Я не мог, — все повторял Другой.

— Он хочет, чтобы ты сказала, что он тебя не трогал. Без ружья ведь не получится, да, Вадя? — процедил Антон.

— Трогал? — Алина покачала головой. — В смысле трогал?

— В том самом.

— Я не мог.

— Он не смог бы, — Алина пробормотала тихо, затем повторила громче: — Все же знают, что он… Разве нет?

Ружье затряслось в его руках, но он удержал его и кивнул:

— Так и есть.

— Я же спросил тебя, это он тебя обидел? И ты сказала, что да, — Антон говорил медленно, подбирая слова, переводя взгляд с Алины на Вадима.

— Обидел. Ты спросил: обидел? Да, он меня обидел. Он кое-что сказал.

— Сказал? — Антон недоверчиво качал головой.

— Ты не поймешь, — Алина едва выговаривала слова.

— Я — пойму, — Другой почти выкрикнул.

Алина подняла глаза на Вадима и медленно произнесла:

— Мы разговаривали. Хорошо разговаривали. И тогда я спросила, почему мы не общались раньше. А ты сказал, что не мог. Что с такими, как я, нельзя общаться. Что я могу передать… неприкасаемость любому, кто станет со мной дружить. — Она подтянула рукава, обнажая запястья. — А еще ты сказал, что для класса это выгодно. Что в каждом классе есть определенные роли, и за мной была роль изгоя, и если бы я вдруг перестала быть изгоем, то им стал бы кто-то другой. Другой, — тихо повторила она.

— И ты из-за этого…

Алина вздохнула:

— Я просто… представила на секунду ваши лица, когда вы узнаете. Когда вы — вы все — зададите себе вопрос: почему? почему она это сделала? мог ли я как-то повлиять? А потом я испугалась. Я поняла, что вы этого не стóите. И передумала. — Она повысила голос: — Вот и все, что было. Он меня не трогал. Ты, — она обратилась к Другому, — меня не трогал. Я знаю, что не стал бы.

Она взглянула ему в глаза и тихо спросила:

— Вадим, ты же понял, кто я?..

— Алесса, — он заплакал и опустил ружье.

Марк гладил Соню по руке и лепетал:

— Я понял, что готов к чему-то другому. К чему-то большему. К чему-то… взрослому.

Антон вдруг замотал головой:

— Ты специально это говоришь. Я же видел… видел пятно в постели. Ты просто его защищаешь.

— Это значит, что кто-то трахался в твоей кровати, вот и все, — вдруг выдала Слава.

— Кто? — Тут он догадался: — С кем?

— Я не обязана отвечать на этот вопрос. Не с Алиной твоей долбанутой уж точно.

— Видите, мы все выяснили. Всегда полезно разговаривать, — тихо сказала Елена и потянулась к Вадиму, тот сделал шаг назад. — Пожалуйста, давайте уберем оружие и продолжим в более спокойной обстановке, хорошо?

— Только не надо играть в психолога, — Алина покачала головой и кивнула на Антона. — Я же все про вас знаю.

Другой сделал еще один шаг назад, к бассейну:

— Что теперь со мной будет?

Билан подходил к нему сзади.

— Все будет хорошо, Вадим. Все будет хорошо, — как