Я закрыл дверь и пошел дальше по коридору. Четвертая дверь скрывала за собой большую ванную комнату. Сантехническое оборудование выглядело непривычно, но то, что это именно ванная, сомнений не вызывало. Роскошная ванная, надо сказать. В центре комнаты здоровенное джакузи, рядом круглая ванна поменьше, стены и потолок утыканы раструбами маленьких душей. Должно быть, жители этой планеты любят принимать экстремальный душ, когда вода хлещет отовсюду, как в джунглях в разгар тропического дождя. Земные крокодилы живут в тропических лесах, первобытные предки местных аборигенов, наверное, вели схожий образ жизни, любили понежиться под проливным дождем, а теперь их потомки создают себе дождь искусственно.

В пятой комнате свет впервые ударил мне в глаза, из-за этого я не сразу заметил, что комната не пуста. Посреди комнаты прямо на ковре разлеглись в расслабленных позах трое аборигенов, память тела пояснила, что двое из них – мужчины, а третья – женщина.

Они смотрели на меня и ждали, что я скажу. Они совсем не походили на таможенников, скорее, они выглядели зрителями в театре.

– Приветствую вас, почтенные! – провозгласил я и слегка поклонился.

Крокодилы обменялись взглядами, покивали головами и снова замерли в ожидании.

– Меня зовут Андрей Сигов, – продолжал я, – я прибыл к вам с планеты Блубейк, хотя это не родная моя планета.

– Бродяга, – внезапно сказал один из крокодилов и хихикнул.

– Солдат удачи, – добавил другой и тоже хихикнул. Я решил не обращать внимания на их странное поведение.

– Мне хотелось бы узнать, – сказал я, – как называется ваша планета.

Крокодилы синхронно хихикнули. Первый крокодил, тот, что обозвал меня бродягой, театрально развел руками и спросил:

– Разве ты не знал, куда перемещаешься?

– Не знал, – подтвердил я. – Я выдал запрос Сети…

– Какой запрос? – перебил меня тот же крокодил.

– Какая разница? – я развел руками, копируя жест собеседника.

Почему-то это вызвало смех у всех троих. Смех у них был лающий, как будто смеялись собаки.

– Нам интересно, – сказала женщина и подмигнула.

– Прошу простить меня, почтенные, – сказал я, – но то, какие именно слова я передал Сети, исключительно мое личное дело. Я хочу узнать имя вашей планеты.

– На каком основании? – спросил первый крокодил.

– А что в этом секретного? – переспросил я, копируя интонации Боссейроса, задававшего мне вчера тот же самый вопрос. – Если в имени вашей планеты есть какая-то тайна, я не буду требовать ее раскрыть, но что здесь может быть секретного?

Крокодилы обменялись взглядами и дружно рассмеялись.

– Мы не скажем, – заявил второй крокодил. – Ты пришел сюда только для того, чтобы узнать имя этого мира?

И они снова засмеялись. Этот смех без причины начал меня бесить:

– Нет, не только, – сказал я. – Мне вообще наплевать на имя вашего мира…

– Тогда зачем спрашиваешь? – перебила меня женщина.

– Затем, что есть определенные правила вежливости… Мне пришлось остановиться, потому что крокодилы теперь хохотали в полный голос.

– Какие правила? – поинтересовалась женщина.

Я просканировал ауры собеседников и увидел именно то, что ожидал увидеть. Они надо мной откровенно издевались.

«Кажется, у нас проблемы», – обратился я к голосу Вудстока.

«Это точно, – отозвался голос. – Но силовое решение невозможно».

«Почему?»

«В твоем теле содержатся имплантаты, снижающие физические возможности тела. Кроме того, в нервную систему внесены функции удаленного управления. Если они будут задействованы, ты потеряешь свободу воли и превратишься в биоробота».

«Что можно сделать?»

«Я попытаюсь отключить эти функции. В лучшем случае потребуется несколько минут».

«А в худшем?»

«Ничего не получится».

«Спасибо. Умеешь ты обнадежить».

«Нечего тут обнадеживать. Ситуация очень опасная. Попробуй потянуть время».

«Попробую».

– Есть такое понятие, – сказал я, – называется «гостеприимство».

– Да ну? – деланно удивилась женщина. – Расскажи поподробнее.

– Разве вы не знаете, что такое гостеприимство? – так же деланно удивился я.

– Не знаем, – нестройным хором произнесли крокодилы и снова захихикали.

– Тогда слушайте, – начал я. – Когда разумное существо прибывает на другую планету, его следует встречать уважительно.

– Почему? – перебил меня первый крокодил.

– Потому что есть правило, которое действует во всех мирах вселенной. Относись к другим так, как хочешь, чтобы они относились к тебе.

– Мы не ходим в другие миры, – заявил первый крокодил. – Нам и тут хорошо.

Остальные крокодилы дружно закивали головами в подтверждение его слов.

– Гостеприимство действует и в пределах одной планеты, – продолжал я. – Если вы оскорбляете своего гостя, то будьте готовы к тому, что, когда в гости придете вы, оскорблять начнут вас.

– Разве тебя кто-то оскорбил? – поинтересовался первый крокодил. – Кофоха, ты его оскорбил?

– Нет, – отозвался второй крокодил. – Может, его оскорбила Дугорс?

– Нет, – сказала женщина, – я его не оскорбляла. Видишь, существо, тебя никто не оскорблял.

– Называть меня существом оскорбительно, – заявил я. – У меня есть имя.

– Оттого, что у тебя есть имя, ты не перестаешь быть существом, – заметил первый крокодил, единственный, чье имя еще не прозвучало. – Мы все существа, и если Дугорс назовет существом меня, я не обижусь. Так почему обижаешься ты?

– Прости меня, существо, – сказал я. – Ты, существо, открыл мне глаза на мою ошибку. Ты прав, существо, я не должен обижаться на то, что меня называют существом, это неправильно. Скажите мне, существа, как я могу выйти из этого здания?

– А он забавный, – заметила Дугорс. – Знаешь, Лос, сдается мне, нам попался хороший экземпляр.

– Посмотрим, – сказал Лос. – Пока он кажется забавным, но ты сама знаешь, это еще ни о чем не говорит.

– Так как я могу выйти из этого здания? – повторил я свой вопрос.

– Из этого здания нельзя выйти, – заявил Лос. – Но если ты как следует нас попросишь, возможно, мы тебя выпустим.

– Что я должен сделать?

– Для начала совокупиться с Дугорс. Если ты ей понравишься, мы будем говорить дальше.

Я расхохотался истерическим смехом. Все оказалось предельно просто – я попал в лапы инопланетных маньяков. Вот уж чего—чего, а этого я никак не ожидал. Хотя… чего еще можно ожидать от портала, в который попадаешь по запросу «мир, где можно хорошо потрахаться»? У Сети своеобразное чувство юмора.