учитель, и царедворец-дипломат. Устроитель праздников и собутыльник на пирушке, соучастник в проказах, и утешитель в трудную минуту, разумный советчик в нужный момент, и всегда преданный друг!

Направлял – не занудствуя, учил – не поучая!

Петр всегда считал, что очень много полезного, что он сделал для России, вызрело сначала в голове Лефорта и затем ненавязчиво было подсказано ему!

Предусмотрительный Егор, желая смягчить удар для Петра Алексеевича, договорился с выездным рестораном, чтобы все подготовили к их приезду. Официантов одели в костюмы Петровской эпохи, украсили шатер, накрыли стол, чтобы было чем развеять царскую тоску.

Видя, в каком Петр настроении, он дал сигнал официантам откупоривать водку.

Они прошли в шатер, где уже стояло угощение.

– Давайте помянем ваших друзей, Петр Алексеевич! – поднес он Петру рюмку.

Тот помолчал немного, видимо, вспоминая близких ему людей, а затем выпил залпом. Егор с Иваном Даниловичем выпили тоже. Толик не стал. Выпив, Петр немного отошел. Стены шатра отгораживали его от реальности: от ангаров перед дворцом вместо парка, выходившего к Яузе, от обезображенного здания, как занавес в театре отгораживает сцену от зрительного зала.

– Это тебе не лошадью править! – сказал он почему- то и хлопнул по плечу Толика. – Хотя иная лошадь запах водки на дух не переносила, а иная токмо заграничные вина признавала!

Егор хмыкнул.

– А ты не скалься. У Алексашки жеребец был. Как хозяин водку пьет – косит глазом, хрипит и укусить норовит! Как заморские вина – смирный, послушный! Лефорта денщик посмешить хозяина вздумал, а может, по злобе, с времен, когда Алексашка у Франца служил. Поднес его жеребцу лохань с заграничным пойлом. Тот выпил как воду! Данилыч в тот день в Москву воротиться должон был. Так жеребец взыграл и чуть его в реку не сбросил. Как пошел канделябры ногами выписывать – насилу доехал!

Петр засмеялся воспоминаниям.

– Потом совсем спился, бедняга!

– Кто, Данилыч? – округлил глаза Толик.

– Жеребец! – захохотал Петр.

Пригубив чарку, он уже не так болезненно относился к переменам.

– Был Кукуй, остался ***й! Ох и скучно вы ныне живете! В асфальт у вас не токмо города, души ваши одеты! Ни работать, как надо, не умеете, ни отдыхать! А вот Лефорт умел! Догадлив был, в думы влезал! Алексашка – тот мысли читал, желания угадывал, а Лефорт, как книгу – душу мою знал! Про меня боле мово понимал! Куда вам до них!

Троица обиженно засопела.

Глава 25. Смех без причины – на пользу телу

Натик и Джил прогуливались по Тверской. Обе напудренные, накрашенные так, что, казалось, блистают естественной красотой. Шли как по подиуму, ставя длинные ноги в одну линию, идеальной модельной походкой. У них не было цели, они просто гуляли, вернее, выгуливали дорогие наряды, время от времени бросая якобы равнодушные взгляды на проходящих мужчин.

– Ты посмотри на них! Кто только их одевает?! – возмущалась Натик, бросая взгляды на прохожих. Она давно не смешивалась с народными массами и отвыкла от их колорита.

– Никакого вкуса у людей! Ну вот эта, к примеру, – Джил указала Натику на куда-то спешившую девушку.

– Ладно, сумка дешевая, и джинсы такие же, но хоть обувь можно было нормальную купить! А у этой, ты заметила? – кивнула она на другую. – Рюшечки у хрюшечки! – они понимающе переглянулись.

– А та, левее от тебя, повернись, она не смотрит, – комментировала Джил следующую жертву в короткой юбке.

– Обтянула задик, да не прикрыла садик! – с иронизировала Натик, и они засмеялись. – Вообще, не на ком взгляд остановить! А вон две провинциалочки. – Натик обернулась в сторону ждавших кого-то девушек. – У этих всегда перебор!

– С чего ты взяла? – не согласилась Джил. – Ничего особенного!

– Ты присмотрись повнимательнее. Их не одежда и даже не говор, их взгляд выдает. Посмотрела и повесила этикетку: «Стоит столько-то». – Натик передразнила. – «Масквичка я чистой вады, я даже акаю, как вы». А послушаешь, и узнаешь, как она с нас тащится. Слушай, по-моему, мы здесь самые клевые!

– Ты на Тверскую вышла, чтобы в этом убедиться?

– Гуляю я здесь! Надоело в стойле стоять. А вон, смотри, две лани на охоте.

– Где?

– Ну вон.

Натик показала на двух девушек, что стояли около банка.

– Мне вообще-то всегда казалось, что лань – животное травоядное. Это за ними должны охотиться.

– Это раньше так было. А теперь лань только и ждет, чтобы сожрать успешного и богатого тигра. Изображают из себя приманку в капкане. Скоро конец рабочего дня, пятница, из банка потянутся банкиры, а тут уже наживка на крючке. Не видишь, сплошные Гучи и Прада. Эти-то хоть брюнетки, а то как из одного магазина, Барби. Длинноволосые блондинки. ГГ, ГП, ГН.

– Это что за код такой?

– Это, дорогая, означает: Глаза, губы. Грудь, попа. Грудь, ноги. Для каждого свои вариации, но три Г все равно чаще всего встречаются. Мужики, Джил, на Г сильно падки!

– Ну тебя, смотри, Ирка.

– Какая Ирка?

– Ну, Швецова. Я тебе говорила про нее. Вон она, вернее, не она, а ее руки.

– Что – руки?

– Вот что? – Джил ткнула пальцем на рекламу украшений «Гепард». – Видишь?

На фотографии во всю витрину были красивые руки с кольцами в больших бриллиантах.

Натик, не обратив внимания на рекламу, любовалась своим отражением в стекле.

– На что ты смотришь? – повернулась к ней Джил.

– На кольца и бриллианты. «Гепард» есть «Гепард»! Ирка-то твоя здесь при чем? Ты ж ее в метро видела?

– Вот именно! Полгода не прошло, как она свитера в тоннелях вязала, а сейчас ты бы на нее посмотрела! Знаешь, где я ее встретила?

– Где?

– У Ивашкина на показе мод. Сидит в первом ряду. Утонченная до невозможности, ухоженная, ни за что не подумаешь, что несколько месяцев назад одежду с рынка носила. Я ее даже не узнала!

– Мужика богатого нашла?

– Нет, она все еще замужем за нашим красавцем. Случай. Повезло бабе! Она бухгалтерские курсы окончила и где-то работала. И вот по делам отправилась в рекламную кампанию. Там и ее и приметили.

– Чего там можно приметить? Ты же говорила – тетка теткой, в шмотках с рынка.

– А шмотки здесь ни при чем. У нее, оказывается, очень красивые руки. И, действительно, смотри, какие длинные пальцы. Короче, ее выбрали среди других кандидаток. И теперь, она руки «Гепарда»!

– Не хило!

– Стройная, подтянутая. Я ей говорю: «Ира, какая трансформация! Еще недавно…» Она на меня как зыркнет, и так свысока: «Анжелика, прошлое, это то, что в прошлом!» Понятно! Ну в общем, я к чему веду. У