Фелдером [последний обычно представлялся «полковником»], стали поступать добровольные пожертвования, которые предполагалось в последующем передать агентству Барнса в качестве гонорара. Таким образом эта юридическая фирма стала 4-ой организацией [помимо названных выше газет], приступившей к сбору денежных средств для «Secure Burns».

Минули сутки и таинственный представитель компании Барнса перестал быть таинственным. Не совсем понятно какую цель преследовала эта «игра в инкогнито», но ломать над этим голову вряд ли имеет смысл. Для нас важно то, что 18 мая частный детектив из «Secure Burns» заявил о себе во весь голос. Он встретился с журналистами из местных газет, представился и сказал несколько слов о своей работе. Оказалось, что этого человека зовут Чарльз Тоби (C. W. Tobie), оценивая ход расследования, он заявил, что по его мнению полиция находится на правильном пути.

Чуть позже — 21 мая — стало известно о том, что в Атланте работает специалист по сличению отпечатков пальцев. Необходимо пояснить, что о дактилоскопии тогда в Соединенных Штатах знали немногие. В отличие от европейских стран, где сравнение папиллярного узора пальцев и ладоней давно уже стало практиковаться при расследовании преступлений, американские «законники» интереса к этому направлению криминалистики не демонстрировали.

Тут уместным будет рассказать реальный случай, имевший место спустя почти полтора десятилетия после описываемых событий. Когда в декабре 1927 года года был разоблачён жестокий детоубийца Уилльям Эдвард Хикман, в числе изобличающих его улик оказались отпечатки окровавленного пальца на полотенце и двери автомобиля, использованного для транспортировки трупа убитой девочки[37]. Когда мать преступника узнала, что полиция обвиняет её дитятко в том числе и на основании оставленных кровавых отпечатков пальцев, то материнскому гневу не было предела. Разговаривая с журналистами, женщина кричала: «Что это за улики?! Они говорят, будто нашли отпечатки его пальца, но как на таком основании можно арестовывать честного человека, можно подумать, будто нет людей с одинаковыми отпечатками пальцев!»

То есть даже спустя полтора десятилетия после «дела Мэри Фэйхан» в сознании рядовых американцев мысль об уникальности папиллярного узора никак не помещалась.

Специалиста по работе с отпечатками пальцев, привлеченного к расследованию убийства Мэри Фэйхан, звали Питер Флак (P. A. Flak). Это был детектив Департамента полиции Нью-Йорка, самостоятельно изучивший приёмы выявления и фиксации скрытых отпечатков и их сравнения с контрольными оттисками. Из имеющихся материалов не совсем понятно, какие отпечатки он исследовал и какие вообще улики ему были предоставлены для поиска отпечатков пальцев. Можно предположить, что солиситора Хьюга Дорси интересовала возможность обнаружения отпечатков пальцев убийцы на записках, найденных подле тела Мэри Фэйхан, а также на её зонтике и шляпке. К последней убийца явно прикасался, ведь с неё, напомним, была сорвана шёлковая лента и если пальцы напавшего на Мэри человека были грязны, то на блестящей поверхности ленты могли остаться их следы. Солиситор вполне мог решить, что специалист по дактилоскопии что-то сумеет из подобных отпечатков «выжать». Как бы там ни было, мы знаем, что миссия господина Флака оказалась безрезультатна — он не нашёл ни единого отпечатка, который можно было бы уверенно связать с убийцей и который имел бы качество, достаточное для определения его принадлежности.

26 мая упоминавшийся чуть выше частный детектив Тоби, сотрудник агентства Барнса, неожиданно для всех объявил о своём прекращении работы над делом. Свой отказ от дальнейшей работы Тоби объяснил тем, что преступление фактически раскрыто и в участии частного сыска в дальнейшем расследовании нет ни малейшего смысла. Во время своего общения с журналистами Тоби высказался в том смысле, что собранный полицией обвинительный материал указывает на Лео Франка (дословно: «guilt is directed at Frank»), и эту фразу газетчики воспроизвели на следующий день как «вина Франка доказана». Допущенная в газетах формулировка моментально вызвала скандал, кстати, совершенно оправданный.

Адвокаты управляющего потребовали от частного детектива объясниться, что именно доказывает вину их подзащитного и кто посчитал «доказательства» весомыми? Нам сейчас сложно сказать, действительно ли газетчики некорректно передали слова частного детектива, или же тот умышленно подбросил «угольку на вентилятор» дабы спровоцировать бурление эмоций, но скандал вышел знатный! 28 мая Тоби, уезжавший из Атланты в Нью-Йорк, был вынужден на вокзале сделать специальное разъяснение, в котором свалил всю вину из-за возникшего недопонимания на журналистов и настойчиво повторил, будто говорил не о «доказанности вины Лео Франка», а о собранных полицией материалах, «указывающих» на управляющего. Прямо скажем, разница между формулировками невелика, примерно, как «в лоб» и «по лбу», но формально политес был соблюден. С чем частный детектив и отчалил в Нью-Йорк.

Кстати, в Нью-Йорк он уехал не просто так, а для встречи с главой детективного агентства Уилльямом Барнсом. Предполагалось, что тот выслушает отчёт подчиненного и примет некое важное решение. Так и получилось! 29 мая стало известно, что Барнс после доклада Тоби принял решение приехать в Атланту лично и провести собственное расследование убийства Мэри Фэйхан.

Уилльям Барнс (William J. Burns) являлся сыном своей эпохи и своей страны, той самой, в которой успех являлся синонимом богатства, а нажива признавалась достойной целью существования. О жизни и делах Барнса прочесть можно во множестве легкодоступных источников и автор не считает целесообразным углубляться в пересказ биографии этого весьма своеобразного джентльмена [язык не поворачивается назвать его «достопочтенным»]. Тем не менее, следует сказать несколько слов о той ситуации, в которой находился как сам Уилльям Барнс, так и возглавляемое им агентство.

Будущий «знаменитый детектив» — а именно так в газетных публикациях Барнс именовался в описываемое время — родился в октябре 1861 г. и на протяжении долгого времени действительно работал частным детективом. Но в 1909 г. Барнс создал своё детективное агентство, которое назвал кричаще-претенциозно «Международное детективное агентство Уилльяма Барнаса» и сосредоточился на работе административно-хозяйственной, которая выражалась преимущественно в том, что он давал поручения подчиненным, проверял последующее исполнение и пересчитывал деньги. Время от времени Уилльям принимался за какое-либо расследование лично, о чём непременно рассказывал газетчикам. Все расследования, проводившиеся Барнсом и его подчиненными, разумеется, оказывались успешными — это был такой закон жанра, непременное правило, которое невозможно было поставить под сомнение или оспорить.

Уилльям Барнс, глава крупного детективного агентства имени самого себя, был широко известен как в США, так и за пределами страны. Фирма Барнса позиционировала себя как тотального конкурента Пинкертона. И притом более успешного! То обстоятельство, что сотрудники агентства Пинкертона с первых дней принимали деятельное участие в расследовании убийства Мэри Фэйхан, гарантированно означало, что к делу непременно подключится Уилльям Барнс со своими людьми. Так