Социал-демократическая

Главная

Инфинитезимальный [маленький]

Маленький

Коммунист [марксист]

Minor

Бесконечно малые

Большой

Источник: Мартин Бронфенбреннер, Теория распределения доходов (Чикаго: Aldine-Atherton, 1971), таблица 1.1, 6, с изменениями Милановича в скобках.

В следующем разделе мы рассмотрим, как эта вера была обусловлена в социалистических странах фактической ликвидацией традиционного рикардианского или марксистского класса капиталистов, который получал свой доход от владения собственностью. Это означало, что все доходы являются продуктом труда, а поскольку (согласно этой точке зрения) фоновые институты теперь делали эксплуатацию невозможной, то существовавшие трудовые доходы были оправданы. Кроме того, различия между доходами были незначительными и не заслуживали исследования.

Исключение классового анализа, таким образом, устранило озабоченность распределением доходов. Правда, на месте старых классов была возведена новая классовая структура, о чем будет сказано ниже, но обсуждение этой реальности не было тем, что коммунистические власти готовы были одобрить или даже потворствовать. Таким образом, сочетание факторов как "объективных" (ликвидация традиционного класса собственников), так и "субъективных" (политическая диктатура, приверженная идее бесклассового общества и рассматривающая изучение неравенства как возможное идеологическое оружие против него) положило конец любым серьезным исследованиям неравенства доходов в социалистических экономиках.

Не намного отличалась ситуация на Западе. Там тоже "объективные" факторы влияли на то, каким экономическим исследованиям отдавалось предпочтение, и преуменьшали значение распределения доходов. Центр тяжести экономики как дисциплины переместился из разделенной на классы Европы в гораздо более текучие Соединенные Штаты, и наиболее влиятельные американские экономисты не воспринимали классовую структуру так, как ее видели в Европе классические экономисты, или как она проявлялась в более старых обществах, таких как Китай, Индия, Ближний Восток и исторически неравная Латинская Америка. Американская мечта, когда каждый мог мечтать о богатстве, независимо от своего происхождения, была частью идеологии страны с момента ее основания. Однако в годы холодной войны ее стали пропагандировать с большей силой, чтобы снизить привлекательность марксизма, сделать неактуальными советские заявления об уничтожении классов и опровергнуть характеристику капиталистических обществ как неустранимо классово разделенных и неравных. Другими словами, пока социалистический лагерь утверждал, что он упразднил классовое деление, американский лагерь должен был утверждать то же самое - что классы не имеют значения в их собственных странах. И в этом случае экономистов удерживало от проведения исследований распределения доходов сочетание "объективного" фактора (менее заметное классовое деление в США) и "субъективного" (идеология, не воспринимающая свидетельства такого деления даже там, где оно существует, например, при расовой дискриминации).

Экономическая дисциплина, в той мере, в какой ее развитие можно считать независимым от вышеупомянутых политических влияний, также стала неблагоприятной для изучения неравенства. Доминирующий подход к анализу общего равновесия был связан с определением относительных цен на конечные продукты и факторы производства. Доходы участников экономики, согласно неоклассикам, по определению равны произведению цен факторов производства (равных их предельным продуктам) и количеств одаренности капиталом и трудом, с которыми они вступают в экономический процесс. Но сами эти количества наделенности находятся вне сферы анализа общего равновесия. Независимо от того, были ли эти блага, и в первую очередь собственность, приобретены в результате предыдущих рыночных сделок, грабежа, эксплуатации наследования, монополии или каким-либо другим способом, они не являются предметом экономики как науки об относительных ценах. Оптимум Парето, который просто подтверждает текущее владение активами тем, кто ими владеет, является прекрасным дополнением к этой теории. Неоклассикам почти нечего было сказать о том, что Маркс называл "первобытным накоплением" и что Смит рассматривал как собственность, приобретенную благодаря политическому влиянию, монополии и грабежу (см. главу 2). В экономике связи с классиками были разорваны.

Это методологическое предпочтение выбило ковер из-под ног классового анализа, поскольку владельцы рабочей силы и владельцы капитала формально рассматривались как равнозначные агенты, различающиеся лишь факторами производства, которыми они владели. Экономика стала наукой о настоящем, слегка связанной с будущим через решения о сбережениях и инвестициях, но полностью оторванной от прошлого. Эта попытка ввести формальную эквивалентность между двумя факторами производства - одним, требующим постоянных трудовых усилий для получения дохода, и другим, не требующим от владельца никакого труда для получения прибыли, - была хорошо отражена в высказывании Милтона и Роуз Фридман: "Каждому по тому, что он и инструменты, которыми он владеет, производят". Это перевернуло классическое (и особенно марксистское) различие между двумя факторами производства и классами. Используя тот же язык, в полунасмешливой манере, он утверждал, что классы не существуют в каком-либо значимом смысле - просто люди владеют разными активами. При таком подходе распределение уже не рассматривалось как распределение между людьми; вместо этого оно происходило между людьми и объектами (капиталом). Он не признавал, что предельная производительность капитала - дело техники и что капитал приносит доход своему владельцу только при наличии "общественного договора" или экономической системы, позволяющей владельцам орудий труда (в том числе и капитала) собирать продукты орудий труда, которыми они владеют. Конечно, наделение трудом не приносило рабу никакого дохода - потому что система не признавала самоприсвоения плодов, принесенных этим наделением. Социальные отношения, лежащие в основе капитализма, полностью игнорировались.

Неоклассический подход стремился "натурализовать" отношения производства. То есть он рассматривал производственные отношения не как специфические для определенного способа организации производства и определенной стадии развития, а как единственно возможный, "естественный" порядок вещей. Капитализма, строго говоря, тоже не было. Следствием такой натурализации, отрицавшей значимость социальных отношений, в которые вступают люди в процессе производства и распределения, стало стирание классовой структуры и излишнее изучение распределения доходов.

Таким образом, исследователи в коммунистических и капиталистических странах одинаково жили и работали в период, который мы можем назвать периодом "холодной войны" в экономике. Политические императивы пересекались с "объективно" уменьшившейся заметностью традиционных классов, чтобы лишить актуальности любую интегративную работу по распределению доходов.

Системы нечастной собственности на капитал: Неравенство в социалистической рыночной экономике

Одно из важнейших открытий Маркса касается исторического характера "нормальной" (или долгосрочной равновесной) цены. В марксистской литературе это обычно обсуждается под заголовком "проблема трансформации", когда нормальные (трудовые) цены в рыночной экономике, основанной на мелкотоварном производстве, по мере развития экономики трансформируются в новые нормальные (капиталистические) цены, "цены производства". Цены производства отличаются от цен, основанных только на затратах труда, способностью капитала перемещаться из одного сектора в другой, что приводит к выравниванию нормы прибыли в разных секторах. Это отличается от формирования стоимости в мелкотоварном производстве, где капитал в значительной степени неподвижен и где нормы прибыли даже в равновесном состоянии различаются по секторам. В последних условиях долгосрочная равновесная цена равна "общественно необходимому" количеству труда. Но при капитализме