дело обстоит печально. Мои-то всё: закончились. Последний улетел в неизвестность. Сейчас я его точно не найду, а остальные у Осипа остались.

Сперва хотел оставить шест опущенным, но потом понял, что это может привлечь ненужное внимание. Сделал проще: срезал флаг (интерфейс ничего не показал), а когда вышел на улицу, закинул его на крышу. Пусть уж подумают, что он отвалился по естественным причинам. Палку-телескоп я, естественно, вернул в изначальное состояние. Ну вот. Зато теперь можно не опасаться, что Прапор и подмога (надеюсь, что она будет) не поведут себя как бараны. Хотя тут же ещё есть несколько стягов.

Оглянулся и увидел, как на другой конце площади тройка ревизоров тащит чье-то тело. Вот уж вовремя я выбрался. Тьфу, зараза! Ведь пройдут так, что зацепят вход в катакомбы. А если там никого не увидят, то будет плохо.

Я остался ждать, когда визитеры приблизится. Проще ведь нападать со спины. Особенно, если они не ждут этого нападения.

Глава 24. Всем ни с места: работает старая гвардия!

Теперь считаем: команда Бобика — это тридцать человек, ещё пятеро наркоманов у костра, трое насильников, два охранника на входе, два грузчика (так уж я их начал называть) и эта троица. Останутся пятнадцать ревизоров и двое благородных. Терпимо. Хотя до прямого столкновения лучше не доводить, а убирать мразей по одиночке. Но сперва нужно расправиться с этими…

Я дождался, когда три твари, несущих бессознательное тело, зайдут за шатер, затем оббежал возведенное строение, а после атаковал со спины. Нельзя было создавать лишнего шума, так что действовал максимально быстро и жёстко: удар топориком по затылку, вытащить оружие из черепа, новая атака в голову и выпад кинжалом. Готово. Оттащил визитеров в тамбур — пусть уж не мозолят глаза. Да, сейчас темно и издалека их никто не заметит, но риска лучше избегать, пока есть возможность.

Проверил пульс человека — жив. Стоит отдать должное: профессионально его вырубили. Но ничего — оклемается. В крайнем случае использует магию, чтобы убрать сотрясение мозга (без него тут точно не обошлось). В данный момент ему почти ничего не угрожает. Или использовать его как приманку? Хотя нет — ревизоров ещё слишком много. Пусть уж полежит, очухается да уходит с миром. Бедолага и без этого натерпелся.

Осмотрелся и прислушался: пусто и тихо, никаких гостей в поле видимости нет. Что там говорил мой язык про Бобика? Три часа у него есть? Времени, значит, пока что с избытком. А у благородных еще с десяток амфор стоит. Не думаю, что дворянчики уйдут, пока их все не заполнят. Эх, где же Прапор с Осипом? Вот вдарить бы огненным шаром по толпе, которая сейчас стоит в закутке, да посмотреть со стороны, как они жарятся в смертельном пламени! Мир бы стал лучше! Мир бы стал чище!

Я, посекундно оглядываясь, небольшими перебежками двинулся в сторону аристократов. По пути заглянул в дворянскую карету, но она оказалась пуста. Ничего ценного в ней не было, если не считать пару бутылок с алкоголем и мешочка, от которого разило тухлятиной. Опять психотропы? Похоже на то.

Можно было, конечно, вернуться в катакомбы и воспользоваться лазом, но оставлять улицу без присмотра не хотелось — мало ли что? Добрался до угла, из-за которого выходили ревизоры со склянками — никого нет. Благородные с Гавриком стоят дальше. И ведь отличное здесь место: и кусты какие-то есть, и деревья, и пара-тройка больших камней и строений — в общем, есть, где спрятаться. Это тебе не открытая площадь, на которой всё на виду. К тому сейчас ночь — она явно на моей стороне. А как я вообще понимаю, что на улице темно, если почти всё прекрасно вижу? Непонятно.

Я незаметной тенью скользил между преградами, которые защищали меня от чужих глаз. Подобрался к следующему повороту — снова никого нет, зато в метрах семидесяти увидел блики факелов. Рядом, возвышаясь на пару метров, стоял постамент с реющим флагом. Опустил его — вдруг Прапор соизволит явиться и пойдет именно этим путем? Лучше подстраховаться.

Посмотрел наверх, оценивая обстановку. Голые бетонные стены не позволили бы забраться по ним даже профессиональным акробатам. Про себя я вообще молчу. Подкрасться по высоте, значит, не получится. И ведь нет ни подъездов, ни окон. И как туда люди попадают? Не просто так же они стоят? Хотя не исключаю, что эти дома — всего лишь часть катакомб. И ведь построил же их кто-то!

Снова рванул к площади. Нужно было проверить, не покажется ли кто-нибудь с новым безвольным телом. Пока всё было чисто. Эх, мне бы наблюдателя какого-нибудь, который предупредил бы об опасности. Да хотя бы того же Басика. И куда это котяра подевался? Незаменимый же помощник в таких делах.

Вернулся к постаменту и вернул флаг на место. Подмога придет ещё нескоро, а ревизоры находятся совсем близко. Если заметят, то могут поднять шум.

Снова перебежки от укрытия к укрытию. Из-за угла показалась чья-то спина, но тут же исчезла. Тьфу, шельма! И ведь теперь ближе никак не подобраться! Тонкое чахлое деревце вряд ли сможет скрыть меня от посторонних глаз. А мне всего-то и нужно, что посчитать количество этих ублюдков. Да, можно рассчитывать, что люди сейчас стоят при свете факелов и их зрение не сразу адаптируется к темноте, но чужой силуэт они точно смогут различить. Рисковать нельзя. И почему так тихо?

В этот момент я заметил Гаврика. Молодой высокий парень выглянул из-за угла и проговорил:

— Что-то никто не возвращается. Кексик, проверь! — он на мгновение задумался. — И ты — как там тебя?..

— Бульбик, — раздался невидимый голос.

— …Бульбик, с ним иди. Если они там ивой дышат, доложите. И шевелитесь!

Я, сидя за массивным камнем, притворился ветошью. Два человека, недовольно бурча себе под нос, прошли мимо. Гаврик скрылся за строением.

Так… Три минуты идти до площади, ещё минута — до катакомб и минута на разговор с мертвой охраной. Затем дорога обратно. Десять минут никто о них беспокоиться не будет. Время есть!

Дождался, когда ревизоры зайдут за поворот. В ту же секунды отправился вслед за ними. Два удара — два проломленных черепа — два трупа. Тела оттащил в ближайшие кусты и что есть сил рванул к лазу. Надеюсь, не заплутаю в этих чертовых отнорках!

Катакомбы встретили меня привычным смрадом и пищащими крысами. К вони и грызунам я уже привык, так что не обратил на них никакого внимания. Сделал