— Кто обсуждает? — не поняла я.

— Да все. Не видела, как вас разглядывали?

Я вздохнула.

— Видела.

— Вот-вот. Вы просто шикарно смотритесь. Как в американском сериале.

— Не знаю, как там в Америке, а мой муж абсолютно по-русски упрям и твердолоб. И ревнив, — добавила я негромко, скорее для себя.

За то, как «шикарно мы с Антоном» смотримся, я позже ещё и от Станислава Витальевича взбучку получила. Он высказал мне всё о моём неприемлемом поведении на глазах учеников и их родителей, и, кстати, я даже спорить с этим не стала, была согласна с его упрёками. Никогда раньше я не позволила бы себе даже на минуту отвлечься от главной линейки года, а сегодня меня больше воротник рубашки мужа беспокоил, чем мои профессиональные обязанности. Но я всё-таки сказала:

— Прости. Больше такого не повторится.

— Очень на это надеюсь, Лера, — ответил Станислав Витальевич, не сводя с меня серьёзного взгляда. А затем добавил: — Совершенно не понимаю, что с тобой происходит.

Я неожиданно усмехнулась.

— Наверное, ничего особо удивительного для женщины, недавно вышедшей замуж. Но я обещаю, Стас, что этого не повторится.

В субботу нас с Антоном пригласили на торжество в честь десятилетия основания одного из крупных банков в нашей области. За месяцы нашего брака, в свет мы выходили всего пару раз, то траур, то в разъездах были, но я с самого начала понимала, что меня эта участь не минует. Особенно теперь, когда Антон в одиночку занимается развитием бизнеса отца, его многие хотят видеть в числе приглашённых на различных мероприятиях и банкетах. И до этого вечера мы ни разу не сталкивались с Мариной Леонидовной. Я для себя объясняла это тем, что её траур должен длиться дольше, чем мой. В конце концов, она жена, мать, и всё было логично. Я и этим вечером не ожидала её увидеть, и немного растерялась, заметив её в толпе гостей. А гостей на самом деле была толпа. Человек двести, не меньше. На открытом воздухе был накрыт фуршет, погода замечательная, на открытой площадке среди высоких лип играла живая музыка, а фонтанчик неподалёку был окружён гостями, все любовались на удивительную подсветку, разноцветные струи. Официанты незаметно скользили между группками гостей, подносили шампанское, вина и закуски, люди смеялись и общались, а я старалась со всем этим свыкнуться и проникнуться атмосферой. Не могу сказать, что я была противницей подобных развлечений, что мне было скучно или не по себе рядом с незнакомыми людьми, скорее уж я испытывала определённое неудобство и скованность из-за собственной стеснительности, а ещё Антон без конца меня с кем-то знакомил, а я запоминала одного человека из пяти. Но я чувствовала себя уверенно рядом с мужем, была без ума от нового платья и на самом деле чувствовала себя красивой. А когда Антону делали комплименты и поздравляли с удачным выбором жены, мило улыбалась и старалась не ляпнуть чего-нибудь от волнения, чтобы впечатление не испортить.

А потом увидела Марину и растерялась. После нашей встречи на кладбище, не горела особым желанием с ней общаться, а уж тем более продолжать в том же духе, потому что оплёванной себя я чувствовала, а не она. Но, конечно, не удержалась от возможности к Марине присмотреться, оценить её наряд и спокойную улыбку. Она не выглядела вдовой. Убитой горем и сломленной, даже печальной не выглядела. Улыбалась, разговаривая со знакомыми, брала под руку то одного мужчину, то другого, но это совершенно не выглядело вызывающим. Было понятно, что она хорошо знакома с каждым из них. И даже её тёмно-синее платье совершенно не напоминало траурное, она в нём искрилась энергией. Подбородок гордо вскинут, взгляд прямой и уверенный, а бокал шампанского, что она держала в руке, полон, я так и не смогла заметить, когда бы она сделала хоть один глоток. Трезва и ослепительна. Почему она не показалась мне такой на похоронах? Помню, она была бледной и раздражённой, а ещё в дурацкой шляпке-таблетке с вуалью, которая меня и запутала. Шляпка не старила её, но она придавала ей лишней собранности и лишала лёгкости. А сейчас я видела её другой, и опять же не понимала… не понимала, чего не хватило отцу. Марина была красивой женщиной, за таких мужчины сражаются.

— Что с тобой? — тихо спросил Антон, наклонившись к моему уху.

— Марина здесь, — сказала я, посмотрела ему в глаза, но ни намёка на тревогу в его глазах не вспыхнуло. А вот я волновалась, что скрывать.

— Я знаю, видел.

— Видел?

Он кивнул, и отвернулся. А я посмотрела в свой бокал с шампанским. У меня это был второй, и я допила его залпом. Дёрнула Антона за руку, он снова ко мне повернулся.

— А Алиса тоже здесь?

— Сомневаюсь. Для неё здесь слишком скучно.

— Она предпочитает «Колесо»?

— Да. — Антон улыбнулся кому-то, а я тронула его за подбородок.

— То есть, ты с ней каждый день в «Колесе» встречаешься?

Мой тон его насторожил, потому что Антон едва заметно нахмурился.

— Иногда мне удаётся сбежать.

У меня вырвался тоскливый вздох.

— Замечательно. А я опять ничего не знаю.

Муж улыбнулся.

— Снежинка, мы с тобой это уже обсуждали.

— Да, да, я помню. Но знаешь, спокойно мне всё равно не спится.

— Так это из-за меня, разве нет? — Антон меня за талию обнял, довольно крепко. Поцеловал в висок. — По крайней мере, я надеялся, что это я тебе спать не даю.

Я провела ладонью по его груди, по линии пуговиц на рубашке.

— И ты тоже, — то ли похвалила, то ли просто подтвердила его слова я. А когда отвернулась от него, столкнулась взглядом с Мариной. И похолодела внутри. Всего на мгновение, но чувство неприятное. Мы встретились глазами, она смотрела серьёзно, даже мрачно, но спустя секунду улыбнулась и отсалютовала мне бокалом. Мне пришлось улыбнуться в ответ. Стыковка произошла.

Марина сама к нам вскоре подошла, и, судя по выражению её лица, ничего хорошего ждать было нечего. Она улыбалась всем вокруг, жала руки и выглядела приветливой, но стоило ей обратить свой взгляд на Антона, и он леденел. Правда, мой муж не обращал на это ровным счётом никакого внимания. Кажется, его это даже веселило, и я разок даже одёрнула его, надеясь, что он уберёт с лица вызывающую ухмылку. А как только мы остались втроём, Антон заметил:

— Я прямо чувствую, что ты хочешь мне что-то сказать.

От этого заявления Марина слегка растерялась, на меня посмотрела, словно решала, в каких именно выражениях поговорить с ним в моём присутствии. После чего негромко сказала:

— Очень хочу.

— Слушаю.

— Зачем ты дал Алисе денег на этот глупый клип?

Этому я удивилась, на Антона посмотрела.

— Ты всё-таки дал ей денег?

После моего вопроса веселье он подрастерял. Губы поджал, отхлебнул виски из бокала, а Марине послал колкий взгляд.