Во дворе тюрьмы Стинке в ожидании прихода Лоренцо Медичи, которому сообщили, что привезли пойманного Якопо Пацци, Паоло разглядывал убитого Марио. Помощник Лоренцо знал толк в убийствах, а потому смог оценить точность смертельного для слуги удара – нанесен так, чтобы умер сразу, не успев позвать на помощь или просто вскрикнуть.

– Кто его убил?

Солдат, охранявший повозку, пожал плечами:

– Сказали, что Пацци.

Нелепо. Зачем Пацци убивать своего слугу на постоялом дворе, если это можно было сделать еще в лесу? К тому же удар слишком силен и точен, едва ли Якопо Пацци после пережитого смог нанести такой. Значит… был третий? Но почему тогда не убил самого Пацци?

– Кто их привез?

– Вон стоят, – кивнул в сторону хозяина таверны и его сына стражник.

Паоло прикинул: подросток в стороне от отца, пожалуй, с него и нужно начать…

– Скажи, мальчик, – голос Паоло тих и вкрадчив, но как раз от такого мороз по коже, – ты когда-нибудь раньше видел мессира Пацци? Где ты его видел?

– Я?.. Нет, милорд, – смутился юноша.

– А кто из твоей деревни видел?

– Никто, милорд.

– Эй, – к ним подошел отец подростка, – чего тебе нужно от моего сына? Отойди от него! Знаю я вас, содомитов.

Глаза Паоло насмешливо заблестели:

– Откуда знаешь, пробовал, что ли?

Но бдительный отец уже вытащил здоровенный нож. Паоло легко мог бы справиться или просто позвать стражу, но ему важней сведения, чем сомнительная победа над деревенским подростком и его отцом.

– Меня интересует не задница твоего сына, а то, как вы узнали, что это Якопо Пацци.

Сын быстро подтвердил:

– Да, отец, он спрашивал об этом.

– А что, это не он? – забеспокоился крестьянин.

– Он, он. Но как ты узнал, кто он такой?

– С какой это стати я должен отвечать тебе… – не договорил, увидев в пальцах Паоло монету.

– Скажешь правду, получишь вот это.

– Ага, я скажу, а ты ответишь, что это ложь.

Паоло бросил ему блестящий кружочек:

– Смотри, не перехитри сам себя. Так кто сказал?

Владелец таверны поймал монету с ловкостью удивительной для столь крупного и неповоротливого тела.

– Другой слуга.

– Что за другой? Куда он девался?

– Этот, – крестьянин кивнул в сторону Пацци, – приехал со слугой, но потом приехал еще один.

– Не тяни кота за хвост, нет сил слушать твое блеянье. Я буду задавать вопросы, а ты отвечай.

– Вот еще! Я больше ничего не помню.

– И черт с тобой! – Паоло достал вторую монету и повернулся к парнишке: – У тебя память покрепче? – Тот кивнул. – Тогда рассказывай ты. Был второй, который приехал следом? Как звали того второго?

– Я не знаю, милорд, он не назвался.

– Как он выглядел?

– Деньги сначала отдай, – напомнил отец.

– Не тебе, – огрызнулся Паоло. – Рассказывай, как он выглядел и куда девался.

Услышав всю историю невезучего Якопо Пацци, Паоло хмыкнул, добавил еще серебряную монетку, посоветовав парнишке не отдавать отцу, и направился навстречу вошедшему во двор Лоренцо Медичи.

– Милорд, кажется, я напал на след Бандини.

Пока они разговаривали в стороне, отец шепотом обсуждал с сыном:

– Гляди, он важная птица. Все вон как кланяются этому, а он запросто разговаривает, будто знакомы с детства.

Медичи, выслушав рассказ Паоло, хмыкнул:

– Судьба бывает и справедливой. Завтра поедешь следом.

– Да, милорд.

Стоило Паоло отойти от Великолепного, как к нему бочком подошел деревенский парнишка.

– Что, еще что-то вспомнил?

– Не… отец сказал, что если я вам нужен… то я могу…

Паоло расхохотался:

– Мне ты не нужен. И вообще, беги поскорей домой. Флоренция, конечно, не Рим, но твоя задница может пострадать.

А Лоренцо подошел к Якопо Пацци.

Крестьяне бедолагу не пожалели, его избили так, что не только идти, теперь и сидеть не мог. Глядя на своего врага одним глазом (второй заплыл), он усмехнулся:

– Пришел напомнить мне свой сон?

Лоренцо не сразу вспомнил, о чем говорит Пацци, ведь сон-то был не его.

– Ты видел во сне, что мой труп выбросили рыбам в Арно.

– Ах, это… Нет, хочу сказать другое. Знаете, кто вас выдал крестьянам? Кто назвал ваше имя? И убил вашего слугу тем же ударом, каким убил моего брата. Бернардо Бандини.

– Я был один, – попытался огрызнуться Пацци.

– Да, и он тоже. Только он приехал в деревню следом за вами, не стал показываться и воспользовался вашими деньгами и вашей лошадью.

Якопо зарычал от злости.

Когда в коридоре раздался шум, чьи-то голоса и ругательства, Монтесекко решил, что идут за ним, глубоко вздохнул и поднялся на ноги, чтобы достойно встретить смерть. Но он ошибся.

Дверь в камеру распахнулась и к ногам кондотьера бросили полубесчувственное тело… Якопо Пацци!

Монтесекко помог подняться коллеге по несчастью, усадил на жесткое каменное ложе. Пацци смотрел одним глазом, второй был основательно подбит, рука не поднималась, видно, вывихнута, на ноги встать не мог. Выбитые зубы и разбитая губа превращали речь в непонятный набор звуков.

Но кондотьер все же смог разобрать, что предал бедолагу Бернардо Бандини. Монтесекко, в свою очередь, рассказал, что узнал от допрашивающего его тюремщика: Франческо Пацци повесили, как и Сальвиати с Браччолини. Маффео и Баньоне растерзала толпа. Получалось, что спастись удалось только Бандини.

– Этот все может. Родного отца убьет, чтобы самому спастись…

– А кардинал? – вдруг вспомнил Пацци.

– Говорят, что его арестовали и держат у Медичи. Но Риарио папа спасет, это не мы с вами.

Якопо Пацци долго молчал, потом вдруг пересказал сон, о котором ему говорил Лоренцо.

– Теперь я верю, что мой труп будет валяться в воде Арно.

– Не посмеют. Вас должны похоронить в семейном склепе.

– Франческо похоронили?

– Не знаю…

Сначала из камеры увели Монтесекко, обратно он не вернулся. Зато на его место притащили и бросили другого Пацци – Ренато, тоже избитого до полусмерти. С трудом собравшись с силами, он добавил, что знал, о родственниках и о том, что творится в городе.

– Имя Пацци запрещено произносить. Все гербы с домов сбили. Потомкам Пацци навсегда запрещено занимать какие-то должности во Флоренции. Медичи умеют мстить. Дома разгромили, всех наших выловили. Нет больше Пацци.