– Кто – они?

– Те самые, – Юденич неприятно ухмыльнулся, – «дворяне». Провели ритуал.

– Что за ритуал?

– Взломать вход. Не знаю, почему, но обычным путем портал им не открылся, хотя вроде бы магия у них есть. И они решили открыть его кровавой жертвой.

Увидел ужас на наших лицах и тут же уточнил:

– Кошку они убили.

– Бедная!!. – Вика чуть не заплакала.

– Успокойся, – я обняла подругу.

– Они почти прорвались. Почти. К счастью, все равно сработала защита, и включилась тревога. Дружинники с этой стороны смогли нейтрализовать энергию ритуала и захватить агрессоров в плен, но портал стал нестабильным, и полезли твари Хаоса.

– Это те, что мы тогда видели?

– Примерно. Только уже не просто безмозглые паразиты, а кое-что посерьезнее – вампиры, упыри и перевертыши.

– Что за перевертыши?

– Души, исковерканные Хаосом, воплотившиеся в такие же исковерканные тела. Толи люди, толи звери, толи вещи. Очень опасные твари, жрут все подряд, что схватят.

– А вампиры разве тоже из Хаоса?

– Демоны, заселяющиеся в тела людей и превращающие их в вампиров – да. Выглядят как большие уродливые летучие мыши. Можно сказать, они начинают цепочку заражения. Такой вампир и называется урожденным. Чаще всего они захватывают свежеумерших, находящихся в коме или глубоком обмороке, особенно, если в этот момент происходит что-то плохое: катастрофа или преступление. Упыри внешне похожи на вампиров, но они почти не пьют крови, зато любят полакомиться человечиной, особенно, детьми. Эдакое среднее арифметическое между людоедом и вампиром.

– Жуть какая… – меня передернуло.

– Думаю, – он внимательно посмотрел на наши бледные лица, – вам есть смысл пройти к целителям и принять успокоительное.

– А пленные?

– Мы успели оттащить их в ратушу и запереть в подвале. Теперь будем допрашивать. Кристина, я так понимаю, вы домой? Бабушке расскажите, хорошо? Жду ее завтра к себе, в любое время.

– Можно, я сначала к Добромиру зайду?

Он усмехнулся и кивнул.

Мы получили по флакону успокоительного прямо возле стойки рецепшена и узнали, где размещены пострадавшие. По общей лестнице забежали на второй этаж и нашли нужную палату. Только слегка постучав, распахнули дверь и…

Увидела Добромира в бинтах через плечо и шею, и сама не поняла, как заплакала и кинулась к нему на шею.

– Ну-ну, – он обнял меня здоровой рукой, – Ну, не плачь, все нормально. Просто царапины, выглядят страшно, крови много, а по факту ерунда.

Возле соседней койки Вика так же самозабвенно рыдала в объятиях Мечислава.

Посидев с друзьями и слегка успокоившись, я, наконец, поехала домой. Возле портала в Щепяном переулке дежурил один из дружинников. По разрешающему кивку вышла в обычный мир и двинулась на трамвай. Дома сразу поспешила в комнату, едва поздоровавшись с соседями. Бабушка, естественно, что-то набирала на компе. Я плюхнулась рядом на стул и вывалила новости.

– Ох… – она вскочила, – жуть!.. Вот и хорошо, что мы тебя не светили.

– Но все равно же выследили! Наверно, Юденича или еще кого, кто был на встрече.

– Теперь это не так важно… просто больше защиты на портал… – она пометалась по комнате, размышляя.

Развернулась резко, села у обеденного стола:

– А согрей-ка чаю, внуча! Думу думать будем…

– Хорошо.

Привычные действия, как всегда, помогли собраться с мыслями и окончательно успокоиться. За чаем я еще раз пересказала бабушке все события вплоть до мельчайших деталей. Она внимательно слушала, уточняла, иногда просила припомнить выражение лиц кого-нибудь. Когда чайник опустел, а все конфеты были съедены, бабушка подвела итог:

– Ну что ж, теперь мне многое понятно, а остальное я завтра узнаю у Дормидонта.

Внимательно на меня посмотрела и добавила:

– А ты вполне можешь навестить Добромира. Думаю, он обрадуется домашним пирожкам.

Я подхватилась и метнулась на кухню, ставить тесто.

На следующий день с утра я (с пирожками, соком, фруктами и купленном в ближайшем ларьке пакете периодики) и бабушка поехали в лакуну. На площади разделились: бабушка пошла к председателю Совета, а я, с замирающим сердцем, поспешила в больницу. В честь выходного мне разрешили пройти в палату.

– А иначе бы пришлось ждать послеобеденного времени, – целительница на рецепшене улыбнулась, – целители до обеда в основном лечат.

Я снова поднялась на второй этаж. Еще подходя к палате, услышала чье-то пение. Возле самой двери песня зазвучала громче. Похоже, это здесь поют? Чуть стукнула в дверь, приоткрыла и заглянула. Добромир и Мечислав выводили хором:

– … Завяжу смертельну рануЯ подарённым платком,А затем с тобой я стануГоворить про всё рядком...

Я зашла в палату. Мужчины на полуслове оборвали пение и заулыбались:

– Доброе утро!

– Доброе, – я улыбнулась в ответ, отметив, что они выглядят намного лучше, чем вчера, – как у вас дела? Как самочувствие?

– Так здешние целители получше врачей будут, – добродушно отозвался Мечислав.

– Говорят, скоро отпустят, – добавил Добромир, пожимая мою руку.

– А я вам вкусненького принесла! – присела на стул и раскрыла пакет, – и еще журналов, почитать. Кроссворды там всякие…

– Ой!! – обрадованные мужчины тут же уселись, потирая руки, – пирожки!!

– Так, на скорую руку вчера закрутила, круглые пирожки с картошкой, а треугольные с яблоками.

Добромир взял в одну руку пирог, другой сжав мою. Я просидела с ними примерно час, болтая обо всем на свете, пока не вошла целительница и не пригласила пациентов на перевязку.

Вышла из больницы и остановилась в раздумьях: сколько ба проведет в делах, неизвестно, да и делать мне там нечего, допуск не тот пока. Значит, смысла ее ждать нет. Развернулась и пошла на выход, дома тоже дел невпроворот.

В понедельник в колледже обратила внимание на пораненные лица Мирона и его подружек. Дрались?..

– Они что, дрались?! – в унисон с моими мыслями среагировала Нина, – гляди, какой роскошный бланш у Мироши под глазом! От всей души схлопотал, наверно! И у Чучундры вся рожа расцарапана.