* * *

К сожалению, в русской армии участь Барклая-де-Толли уже давно была решена. Но вот кем его было заменить?

Хорошо известно, что Александр I не любил М. И. Кутузова. Об этом наглядно говорят данные нижеприведенной таблицы:

Число приглашений к императору на обед по годам

(по сведениям камер-фурьерского журнала за это время) [103. С. 719–720].

Ф. И. О. 1806 1807 1808 1809 1810 1811 М. И. Кутузов 38 — 1 — — — М. Б. Барклай-де-Толли — 12 38 11 61 92

Как видим, за предшествовавшие войне пять лет император приглашал к себе Кутузова на обед всего один раз. Для сравнения: Барклая-де-Толли за это же время он приглашал 214 раз, A. А. Аракчеева — 271 раз, а, например, князя П. М. Волконского — 482 раза [103. С. 719].

Но политик в императоре всегда брал верх над человеком. А посему, испытывая известную неприязнь к Михаилу Илларионовичу, он поручил решить вопрос о Главнокомандующем специально созданному для этого Чрезвычайному комитету, в который вошли шесть человек: генерал-фельдмаршал граф Н. И. Салтыков (председатель Государственного совета и Комитета министров), генерал от артиллерии граф А. А. Аракчеев (председатель Департамента военных дел Государственного совета), князь П. В. Лопухин (председатель Департамента законов Государственного совета), генерал от инфантерии С. К. Вязьмитинов (главнокомандующий в Петербурге), граф B. П. Кочубей (дипломат и советник императора) и министр полиции генерал-адъютант А. Д. Балашов.

Как видим, как это часто бывало, государь не стал брать ответственность на себя, а переложил все на некий комитет, который и собрался 5 (17) августа 1812 года в доме графа Салтыкова.

Члены Чрезвычайного комитета обсудили несколько кандидатур: генерала от кавалерии графа Л. Л. Беннигсена (после поражения от Наполеона под Фридландом уволенного в отставку «по болезни» и вернувшегося на службу в апреле 1812 года с назначением состоять при особе императора без определенных поручений), генерала от кавалерии графа П. А. Палена (одного из организаторов убийства императора Павла I, вот уже много лет находившегося в отставке), генерала от инфантерии князя П. И. Багратиона и генерала от кавалерии А. П. Тормасова. Лишь пятым был назван М. И. Кутузов, но именно его кандидатура была признана единственно достойной такого высокого назначения.

Члены Чрезвычайного комитета «долго колебались в выборе», а имя Кутузова было «произнесено последнее — и соединило все голоса» [110. С. 67].

В тот же день Чрезвычайный комитет представил свою рекомендацию императору. В документе говорилось, что «бывшая доселе недеятельность в военных операциях происходит от того, что не было над всеми действующими армиями положительной единоначальной власти» [26. С. 11–12].

Относительно Барклая-де-Толли было сказано, что «главнокомандующий 1-й Западной армией, соединяя вместе с сим постом и звание военного министра, имеет по сему случаю распорядительное влияние на действия прочих главнокомандующих; но как он будучи в чине моложе их, то, может быть, и сие самое стесняет его в решительных им предписаниях» [26. С. 12]. Далее отмечалось, что «звание военного министра, соединенное с постом главнокомандующего, производит различные неудобства в достижении желаемой пользы» [26. С. 12].

После подобного рассуждения утверждалось, что «назначение общего Главнокомандующего армиями должно быть основано, во-первых, на известных опытах в военном искусстве, отличных талантах, на доверии общем, а равно и на самом старшинстве», а посему Чрезвычайный комитет единогласно предлагал генерала от инфантерии князя М. И. Кутузова. При этом Барклаю-де-Толли предлагалось «остаться при действующих армиях под командой князя Кутузова, но в таком случае сложить звание и управление Военного министерства». В противном же случае, он мог «сдать командование 1-й Западной армией, кому от князя Кутузова приказано будет», и «возвратиться по должности военного министра в Санкт-Петербург» [26. С. 12–13].

В завершение, однако, говорилось, что «в обоих случаях, если бы военный министр Барклай-де-Толли согласился остаться в действующей армии или возвратился бы в Санкт-Петербург, то все же следует уволить его от звания военного министра, предоставя в обоих случаях полное управление сим министерством управляющему уже и ныне департаментами оного генерал-лейтенанту князю Горчакову» [26. С. 13].

Обстоятельства назначения М. И. Кутузова Главнокомандующим принято представлять так: народ и дворянство потребовало, и император Александр, в конце концов, согласился. Однако эта версия документально ничем не подтверждается. Скорее всего, главную роль в этом назначении сыграли совсем другие причины.

Известно, например, что 5 (17) августа, когда был созван Чрезвычайный комитет, в Санкт-Петербург из армии прибыл П. М. Волконский с письмом от графа П. А. Шувалова, и это письмо отражало «антибарклаевские» настроения части русского генералитета, возглавлявшейся князем Багратионом. Но генералы вовсе не просили императора о назначении М. И. Кутузова, они лишь требовали немедленного отстранения Барклая-де-Толли и назначения единого Главнокомандующего.

Удивительным выглядит и следующий факт: в то же самое время, когда после сдачи Смоленска в армии проклинали «изменника» и «немца» Барклая-де-Толли, который не имел к немцам ни малейшего отношения, настоящий немец, начавший службу в ганноверской пехоте, Левин-Август фон Беннигсен фигурировал в качестве первого кандидата в Главнокомандующие.

А чего, например, стоила кандидатура цареубийцы графа Петера-Людвига фон дер Палена?

Почему же выбор пал именно на Кутузова, а не, скажем, на того же Александра Петровича Тормасова, исключительно русского и вполне заслуженного генерала, командовавшего в тот момент 3-й Резервной Обсервационной армией?