всего трясущегося; он бросился к его ногам и, заливаясь слезами, попросил его о пощаде; король принял его миролюбиво, простил свою рану и свою смерть, и запретил любому из своих людей преследовать его из-за этого несчастья»13[562].

Гервасий один из редких современных хронистов, кто утверждает, что смерть Ричарда наступила в замке Нонтрон, и называет его убийцей Жана Сабраза. Для Гийома Бретонского, который излагает историю в форме романа в своей «Филиппиде», арбалетчика, положившего на волю Судьбы мстящую стрелу, звали просто Ги14[563]. Для Рожера де Ховдена речь идет о Бертране де Гурдоне, который, стреляя со стены замка, попал королю в руку и нанес неизлечимую рану. После взятия замка Ричард приказал повесить всех пленников, за исключением того, кто ранил его, готовя ему, как говорит хронист, более жестокую и позорную смерть. Потом, потеряв всякую надежду на выздоровление, он приказал привести человека, который гордо рассказал ему о мотивах личной враждебности:

«Потом он приказал привести к себе Бертрана де Гурдона, который его ранил, и сказал ему: „Что я сделал тебе плохого, чтобы ты меня убил?”. Тот ему ответил: „Ты своими руками убил моего отца и моих двух братьев, а теперь ты хотел убить меня. Можешь мне отомстить как тебе захочется. Какими бы ни были муки, которым ты меня подвергнешь, я их перенесу добровольно, как только ты сам умрешь, ты, который принес в мир так много горя!"»15[564]

Король приказал снять с него цепи и простил ему свою смерть. Он даже приказал отпустить его и дать в придачу сто английских пенни. Но Меркадье, несмотря на приказ Ричарда, оставил его убийцу в тюрьме, а после смерти короля содрал с живого кожу.

Аббат Арбело ясно показал, что убийца, с которого содрал кожу Меркадье, никак не может быть Бертраном де Гурдоном: этот персонаж еще жив в 1209 году, когда он принимал участие в альбигойском крестовом походе16[565]. Его можно было встретить при осаде Тулузы в 1218 году, он приносил присягу верности Людовику VIII в 1226 году и Людовику Святому в 1227-м, и он все еще был жив в 1231 году. В действительности здесь речь идет о литературном вымысле. Дальше мы увидим, что автором выстрела из арбалета был Пьер Базиль, и у него не было особых причин мстить Ричарду... А драматический диалог, переданный Рожером де Ховденом, был нужен для более красочного описания смерти Ричарда.

В итоге Рожер де Ховден правильно излагает трагическое событие при осаде Шалю. Две упомянутые неточности при воспоминании о Нонтроне и Бертране де Гурдоне передают часть правды, так как они акцентируют внимание на причинах, побудивших Ричарда приехать в этот регион, — его желание сразиться и отобрать крепости у графа Ангулема и Эмара Лиможского. Делая это, Ричард действует как феодальный государь, как сюзерен, желающий отобрать у вассалов-предателей замок силой, согласно обычаю.

Этот очевидный факт был долгое время замутнен фантастическим упоминанием о сокровище, найденном одним из крестьян Эмара Лиможского и спрятанном в его замке Шал юс. Ричард организовал осаду, чтобы завладеть им. Это заявление следует изучить, констатировав сначала, что все источники, за исключением упомянутого здесь, сходятся в основном пункте: Ричард умер именно в Шалюсе. Однако существуют расхождения в причинах, приведших его под стены этого замка.

Ричард и охота за кладом

Как это хорошо показал Дж. Джилингем, большинство историков, которые до него интересовались Ричардом Львиное Сердце, с энтузиазмом восприняли идею о сокровище17[566]. Например, Кейт Норгат в XIX-XX вв., автор самой скрупулезной биографии Ричарда Львиное Сердце18[567]; или в Германии лучший биограф Филиппа Августа, А. Картельери19[568], а во Франции — Альфред Ришар. Этот солидный историк графства Пуату не питает никаких иллюзий по поводу мотивов, которые толкнули короля Англии на осаду Шалю; это, по его мнению, «лишь алчность. Пронесся слух, что на территории виконта Лиможа было найдено сокровище невыразимой ценности»20[569]. В первой книге, вышедшей в 1973 году, Дж. Джилингем тоже принял эту точку зрения21[570], поддержанную американским историком Дж. Брандейжем год спустя22[571], а также Ж. Шофелем23[572] и Р. Перну24[573]. Большинство авторов принимают версию, что Ричарда постигла глупая смерть в ходе бесполезной осады, не имеющей никакой политической важности, проводимой из-за низких и корыстных побуждений ради абсурдной охоты за сокровищами.

Это предположение согласуется с традиционной точкой зрения, разделяемой уже более ста лет большей частью историков, о личности и роли Ричарда, который рассматривается чаще всего как легкомысленный человек, посредственный король, что-то вроде Дон Кихота, бросившего свое правление, чтобы окунуться в пучину рыцарских приключений в погоне за бесполезным или второстепенным. Дж. Джилингем опровергнул эту ошибочную теорию, это неточное или чрезмерное суждение, и изобразил Ричарда более толковым правителем, чем многие думали, особенно в делах, касающихся его континентальных земель25[574]. Этот вопрос следует изучать, забыв о морали источников, повествующих о его смерти, а также об идеологии, которая диктовала авторам определенную направленность их произведений.

Самые древние средневековые источники сходятся в вопросе о сокровище. Из одиннадцати источников, в которых упоминается эпизод в Шалюсе, в пяти есть упоминание о сокровище, а шесть не знают ничего о нем. Те, в которых упоминается о сокровище, являются более старыми и более надежными, чем те, в которых ничего не сказано об этом. В частности, это два французских хрониста — Ригор и Гийом Бретонский, а также два английских хрониста — Рожер де Ховден и Рауль де Коггесхолл, часто упоминаемые на предыдущих страницах. Ригор, монах королевского аббатства Сан-Дени, пишет свое произведение в 1206 году. Он представляет враждебное отношение Капетингов к королю Англии, и мы должны учитывать этот факт. Его описание причин, которые привели Ричарда в Шалю, требуют особого внимания. К тому же это лучший свидетель данной версии:

«В год 1199, 6 апреля, Ричард, король Англии, умер, тяжело раненный неподалеку от города Лимож. Он осаждал замок, который местные жители называют Шалю-Шаброль, во время недели страстей Господних, по причине обнаруженных там одним рыцарем