Глава 41

Мне очень нравилось, как Лео рассказывал о своей работе, как детально разъяснял суть всего, чем он занимается. Меня сейчас больше интересовала его мама. Всё, что касалось моей Родины, даже в её прошлом, казалось мне сейчас чем-то недостижимым, но желанным и тёплым.

Тот самый мостик, по которому мы с Ленни переходили, когда направлялись в Шахты, сейчас был разобран. Берега с обеих сторон были разрыты, и куда ни глянь, везде трудились люди. Огромные валуны вручную или с помощью лошадей с лебедками перетаскивались подальше от реки. Я поняла, что их будут тоже использовать в деле.

— Да, работы будет больше, чем мы предполагали. Но ты ведь именно этого и хотела, - сказал Лео, когда мы остановились.

— Ты знаешь, почему я хочу здесь остаться. Несмотря на то, что твой отец, возможно, уладит все дела с моей семьей, мне очень полюбилось это место, – мне представлялся сейчас огромный железнодорожный мост с пешеходной частью на месте бывших гнилушек. Но я понимала, что он будет куда проще.

– Когда твоя мама оказалась здесь? – я решила сменить тему на интересную для меня так резко, что сама запереживала.

— Они познакомились не здесь. Они познакомились во Франции. Там обручились, несмотря на то, что и его и её семьи были против этого брака.

Мой дед оставил отца практически без наследства. Если не считать небольшого железоделательного завода. Да и тот был скорее ярмом на шее. Оттого он и отдал его отцу.

— Значит, твой отец жил во Франции? - я удивилась такому повороту.

— Да, мой дед француз, а бабушка - англичанка. Они считались вполне зажиточными до того времени, когда этот завод приносил хоть какую-то прибыль. Но дед неаккуратно вложил деньги, и они остались на мели. Для моего отца планировалось совсем другое будущее: с зажиточной француженкой лет на восемь старше его.

— Ого, - удивлённо произнесла я. - Значит, он решил построить свою судьбу сам?

— Да. И когда встретил мою маму, приехавшую со своим отцом, российским подданным, совершенно потерял голову, - Лео улыбнулся светлой улыбкой. Всё, что касалось его мамы, вызывало в нем именно такие эмоции. Я вспомнила, как он смотрел на меня, когда я объявила, что наш брак по расчёту. Думаю, он боялся расстроить её, понимая, что значит для неё счастье сына.

— Я вижу, как ты их любишь, и сделаю всё, чтобы ты, как минимум, не был несчастен, - Лео стоял так близко, что протяни ладонь, и я коснулась бы его руки. Мне захотелось взять его руку в свою. Несколько удивляло это желание. Но я оправдывала его обыкновенной человеческой поддержкой.

— Хочешь, мы пройдёмся до шахт? - спросил Лео. Видимо, ему самому было несколько неудобна возникшая пауза.

— Да, мне кажется, она растет не по дням, а по часам, – я почувствовала на своей ладони его пальцы, и через секунду он уже сжимал мою ладонь в своей.

— Тогда идем. Ты знаешь, там ведь действительно очень много рабочих, и ежедневно прибывают и прибывают новые. Твоя каша может оказаться и правда хорошим подспорьем для работяг. Только я надеюсь, ты не собираешься ездить туда ежедневно, как на нашу дорогу.

— Я придумала кое-что интересное и хочу, чтобы завтра вы с Уореном испробовали на себе моё изобретение. Для обеда вы возьмёте с собой несколько бумажных упаковок. И попробуете использовать их без моих подсказок.

— Как скажешь, Виктория. Надеюсь, мы не останемся голодными?

— Обещаю, не останетесь. А если окажусь неправа, то с меня двойная порция ужина! - пообещала я.

Я впервые почувствовала, что наслаждаюсь общением с мужчиной. Да, именно с мужчиной, а не просто человеком, как считала раньше. Я чувствовала к Лео что-то новое, незнакомое мне. Это было похоже на ощущение легкого голода: мне стало не хватать его рядом, я радовалась, когда он возвращался с работы. Хотя в первое время я выдыхала, когда утром он выходил и закрывал за собой дверь. Одиночество было частью меня, даже, наверное, моей необходимой средой обитания.

У меня никогда не было отношений, я не знала, что такое любовь. Хотя могла конкретно объяснить, почему мне нравится тот или иной человек. Но это можно было и назвать схожестью характеров. Сейчас я испытывала нечто новое.

Я, может, и знала куда больше, чем Лео, но в своей сфере он был просто акулой: любая тема, касающаяся дороги, была изучена им вдоль и поперек. Его работа была его хобби. Так многие представляют себе счастье. Думаю, даже если бы отец и вовсе не платил ему, он остался бы профессии.

Больше часа мы обходили карьер, рассматривая небольшое, но активно расстраивающееся поселение, где Лео обозначил даже салун. Там было несколько лавок, пара домов, как у мадам Ирен, несколько таверн. Но “кульки” палаток, разбитых аж в трех местах из-за нехватки мест на одной поляне, просто поражали своим количеством.

Я впитывала информацию, как губка. Сначала пришла мысль продать каши оптом в любую из этих таверн. Но потом подумала, что цену накрутят, и она останется непопулярной. Мне нужно было выйти на покупателя напрямую. Но как это сделать, я пока не понимала.

На обратной дороге мы набрали какую-то траву, которую Лео назвал диким луком. Мне понравился ее вкус, напоминавший мне нашу черемшу. Набрали две охапки, и я решила испечь вечером пирог. Жаль, в нашем поселке не было молока, чтобы сделать творог. Покупать козу пока было не на что, да и мало было бы одной. Я решила в следующую вылазку в Роулинс обязательно поискать молочные продукты, по которым соскучилась.

Девочки мои во всю трудились на уличной кухне, заканчивая выпечку хлебов. А Сэм запекал рыбу в глине. И с этим самым луком я оказалась