что противник понес тяжелые потери, ему трудно найти пополнение своим измотанным частям и он испытывает трудности с материально-техническим обеспечением, особенно в части боеприпасов и риса.

«Приближающийся сезон дождей» - писал Коньи - «поставит под угрозу их линии коммуникаций и будет предоставлять серьезное препятствие в виде грязи для строительства его полевых укреплений».

Все было с точностью до наоборот. Муссонные дожди обеспечили конвоям снабжения коммунистов дополнительную защиту от рыщущих французских самолетов и еще больше подорвали эффективность системы снабжения французов, которая теперь полностью зависела от сбрасываемых с парашютом подкреплений и грузов снабжения. Траншеи коммунистов и их полевые укрепления вокруг Дьенбьенфу были либо выше на горных склонах, чем у французов, либо, по крайней мере к югу от «Клодин» и «Элиан», на одном уровне с ними. Артиллерия коммунистов, глубоко окопанная на склонах холмов, занимала позиции которые не могли быть затоплены, в то время как французские блиндажи и подземные укрытия разрушились бы скорее от дождя, чем артиллерийских снарядов коммунистов.

Коньи повторил свое обещание де Кастру о воздушно-десантном батальоне, но ограничил свое обещание о дополнительной воздушно-десантной группе до тех пор, пока «противник, разложенный или измотанный вашим агрессивным сопротивлением не покинет игру». Что касается проблем снабжения Дьенбьенфу по воздуху, Коньи полагал, что продолжающиеся непостоянные посадки самолетов, особенно легких и вертолетов из Мыонгсай, останутся выполнимыми.

Коньи также рекомендовал, по возможности максимально спутать планы атаки на Дьенбьенфу и ввести в заблуждение его разведку о французских боевых порядках строительством ложных артиллерийских позиций и периодическим перемещением полевых орудий на запасные огневые позиции.

Когда этот приказ достиг Дьенбьенфу, посадка легких самолетов и вертолетов стала почти невозможной. Последний С-47, вылетевший целым и невредимым, поднялся в воздух 27 марта. Последний вертолет или легкий самолет покинул долину в последний день месяца. Что касается оборудования ложных огневых позиций и введения в заблуждение разведки противника, то это имело мало смысла в ситуации, когда каждый доступный ярд местности был уже забит пехотой, складами и артиллерийскими орудиями. Более того, все французские пехотинцы и саперы лихорадочно работали над поддержанием или улучшением существующих полевых укреплений. Кроме того, наблюдатели коммунистов с обычными полевыми биноклями могли читать каждое движение французов днем как открытую книгу, и в любом случае, постоянный поток пленных и дезертиров гарантировал разведке противника постоянный поток свежей информации. «И таким образом» - продолжал Коньи, - «вы будете отражать атаки до того дня, когда сезон муссонов сделает их невозможными».

Затем Коньи продолжил объяснять де Кастру, что, чтобы избежать удушения, он должен в первую очередь попытаться подавить зенитную артиллерию противника и наносить наступательные удары пехотой, «чтобы еще больше оттеснить слишком дерзких артиллеристов и слишком предприимчивых пехотинцев».

Коньи, должно быть, понял, что французы в Дьенбьенфу также пострадают от дождей. Тем не менее, с беспечностью стиля, сложно передаваемой в переводе, он рекомендовал де Кастру перенести центр тяжести всей позиции с низменностей к западу от Нам-Юм на линию высот на востоке, как будто никогда не было сражений за залитый кровью ОП «Беатрис» и крутые холмы в джунглях к востоку от «Элиан», и как будто 312-я и 316-я дивизии Народной армии были математическими абстракциями. Что касается французской артиллерии в ОП «Изабель», Коньи дал одну рекомендацию: поскольку орудия были установлены для стрельбы в направлении Дьенбьенфу, их было бы легко защитить, закопав глубоко в землю в казематах. Тот факт, что в ОП «Изабель» не было ни одной лишней доски, очевидно, никогда не приходил в голову генералу Коньи. Более того, ОП «Изабель» постоянно находился под артиллерийским огнем. Наконец, он постоянно призывал де Кастра держать в резерве два полных батальона, если не три. Эта рекомендация была дана, когда у Лангле была ровно одна смешанная рота легионеров и десантников под командой капитана Филиппа как общий резерв для всего Дьенбьенфу.

В заключение Коньи заверил де Кастра, что полное следование директиве обеспечит ему победу:

«Поэтому вы победите. Вы задержите атаку, вы выиграете оборонительное сражение и вырветесь из Дьенбьенфу. Затем вы перейдете к фазе развития успеха, чтобы, по крайней мере, вы могли уменьшить напряженность для своей организации и приступить к выводу на отдых подразделений, которые этого вполне заслужили.»

Вот-вот была должна начаться вторая фаза битвы. Утром 24-го марта, иностранные легионеры 1-го батальона 2-го пехотного полка Иностранного легиона, обнаружили траншеи коммунистов, приближающиеся к колючей проволоке ОП «Югетт 6» на расстоянии едва превышающем пятьдесят метров и вышли с танками, чтобы их засыпать. Позже, в тот же день, 6-й колониальный парашютный батальон, поддерживаемый танковым взводом сержанта Не, снова приступил к процедуре разблокирования дороги в направлении ОП «Изабель», но напоролся на еще один блок-пост коммунистов у Бан Онг Пет. На этот раз коммунисты были готовы бороться с танками. Метко выпущенная из базуки бойцом Вьетминя ракета повредила танк «Позен», который пришлось отбуксировать обратно на базу.

В 16.00 транспортный самолет был сбит огнем зениток противника и потерпел крушение на рисовом поле. Весь экипаж погиб. Позже склад 120-мм минометных мин был поражен огнем противника и взорвался с оглушительным грохотом.

Четверг — суббота, 25-27 марта 1954 года

На рассвете 25 марта траншеи коммунистов обвились, подобно щупальцам, вокруг ОП «Доминик», особенно вокруг «Доминик-1» и «Доминик-6». Положение «Доминик-6» стало настолько опасным, что Лангле решил вывести измотанную 2-ю роту 5-го вьетнамского парашютного батальона и прикрыть район фланкирующим огнем с более высоких фланговых позиций «Доминик-1» и «Доминик-2». 24 марта солдаты Вьетминя зашли на вершину «Доминик-6». 4-я рота 5-го вьетнамского парашютного батальона вновь заняла ее контратакой после короткого артиллерийского налета. 25 марта «Доминик-6» был дополнительно усилен 3-й ротой, занявшей там позицию, чтобы прикрыть фланг 8-го ударного парашютного батальона майора Турре, который пытался расчистить подходы к «Доминик-1». Когда противник атаковал десантников, завязалась перестрелка. К югу от ОП «Доминик» 1-й парашютный батальон Иностранного легиона Гиро и остальная часть 5-го вьетнамского парашютного батальона Ботелла при поддержке танкового взвода Не, также занимались зачисткой от проникших бойцов Вьетминя со стороны «Элиан-4». Перо, французский армейский фотограф, участвовал в этом бою и его фотографии были, вероятно, последними французскими фотографиями, покинувшими долину. Его заметки за день ясно указывают на улучшение морального духа гарнизона:

«Штурм траншеи с ручными гранатами - вызвал шквал гранат Вьетминя — стрельба наших танков — потрясающая атмосфера! У меня должно быть несколько очень красивых фотографий. Закончилась 35-мм пленка. Две «Дакоты» сбиты зенитным огнем Вьетминя… пленки (для меня?) не оставляют сомнений в отличном боевом духе пилота второго сбитого самолета...»

Дальше к югу, настала очередь марокканцев