злобно угрожающе шипели и таращились гипнозенками. Видимо их на ментальном уровне отпугивала Глория. Однако, по мере увеличения численности демонических сущностей, гады стали переплетаться в толстые канаты, и пытаться продвинуться к магическому цилиндру-заклятью поближе.

Тем временем, над ними из расплавленного металла взлетели нефриты, насылая от себя плотные волны проклятий. Впрочем потоки негатива лишь обтекали защитную сферу не причиняя вреда Олегу. Глории же с виду все было нипочем. Она их заставляла лопаться как мыльные пузыри одним лишь взглядом.

Тут девушка внезапно преобразилась. Из милой миролюбивой красавицы человеческой расы превратилась в чудовище из ужастиков. В жуткую как смерть демонессу, напугавшую даже отца.

Лицо исказила распахнутая зубастая пасть с отросшими боковыми жвалами. Вместо волос из головы вытянулись рога антенны, а между ними ядовитые щупальца. Руки и ноги разделились на четыре пары цепких хитиновых лапок с саблевидными когтями. А из-за спины расправились прочные сегментированные крылья с шипастыми выступами на сочленениях.

Нагнав страха и ужаса на подобравшихся вплотную темных, она взмахами сабель очистила подступы к магической проекции. Затем, дождавшись изменение цвета рун, бросилась в самую гущу врагов.

«Отец, втыкай молот и запускай время вспять. Пора!» — услышал голос дочери в голове космонавт.

Олег на автомате исполнил просьбу Глории, не отрывая тревожного взгляда от того места, откуда разлетались оторванные ошметки демонов и прах развеянных.

Артефакт свободно вошел в казалось сплошную твердую поверхность, но при повороте слегка сопротивлялся кручению и отпружинивал. По началу ничего не происходило, разве только красные отблески магмы стали приглушеннее.

Создавая новые мазки в картине сюрреализма первой поржавела и рассыпалась припаркованная недалеко капсула повышенной защиты. Через некоторое время как горох повалились с небес в жидкую лаву различных размеров грозди отвердевающих звездных ракушек демонов.

Новая волна тварей с визгом хлынула мимо защитницы, пытаясь дестабилизировать ее наведенное на межгалактическое пространство колдовство, только без толку. Некоторые в отместку бросились и на самого человека, но добравшись до ограничительной сферы лишь жадно распластались зубастыми пастями по прозрачной преграде.

Беркутову неожиданно показалось, что окружающая пыль приподнялась и принялась кружиться. При этом обломки стен стали понемногу расти, а нападающие твари — на оборот, слегка съеживаться.

Между тем, бой золотой рассерженной фурии продолжался. Силы некромонгеров постоянно пополнялись вновь прибывшими. Глория то и дело рвала и резала их пачками, насыпав вокруг себя горы пепла.

Стало уже заметно, что она подустала. Движения замедлились, и сократилось количество здоровых конечностей. Некогда блестящее золотистое тело покрылось потертостями, грязью и трещинами в хитиновом панцире. И самое главное различие от первоначального — она стала тоже уменьшаться.

Полковник неоднократно попытался прийти к ней на помощь, покрошить противников. Взывал к ней, чтобы выпустила, но как не старался, выйти из сферы не смог. Его неизменные верные плечевые клинки тоже не показались из пазов. Индикатор искина отобразил две точки, одна из которых мигала.

«Я отвлекла их на столько, сколько смогла. — внезапно прорезался усталый грустный голос, — Теперь есть шанс, что твой ментальный щит сможет продержаться еще некоторое время. Будь готов к хоть и слабеньким, но попыткам заставить тебя самостоятельно умереть. В этот момент просто вспоминай обо мне, и у тебя получится выстоять.

Тебе не удастся ничего изменить, не трогай молот, это необратимо. На нас действует деградация, возникающая при развороте потока времени вспять. Ни в коем случае не покидай защищенное место до окончания переброски. Что будет дальше мне неведомо, круг замкнулся. Прощай папа, когда-нибудь мы с нова встретимся во вселенной.» — только разноцветные искорки разлетелись с той точки, где до этого стояла, как никто на свете преданная и любящая малышка.

Космонавту тут же стало очень плохо морально. Он стучал по прозрачной стене кулаком, неоднократно повторяя имя дочери. Слезы душили человека.

В голову лезли навязчивые мысли, что так дальше жить нельзя и несправедливо. Следует прекратить мучения, пока больше никто из близких не погиб. Ведь в их смерти виноват только один он.

Можно все легко и быстро исправить. Нужно лишь броситься грудью на торчащее острие жезла и все будут спасены и счастливы.

Как не странно, только упоминание Глории давало силы держаться от казалось бы «логичного» поступка — покончить с собой. Это имя с каждым разом будто обновляло ментальный щит, и давало силы превозмогать давление.

Вскоре голоса в голове стали звучать все тише, теряя настойчивость и эффективность воздействия. Окружающие землянина твари скукожились, превращаясь в ковер мелких копошащихся червячков-личинок, которых можно было легко растоптать ногами, если только человек мог выбраться к ним наружу.

Планета между тем начала оживать. Застыли океаны лавы, покрывшись черной корочкой. Развеялся ядовитый туман, очищая атмосферу. Появились небольшие бурые деревья и трава. Преобразовались и руины.

Незаметно выросшие ввысь, самовосстановившиеся золотистые стены где-то наверху образовали свод потолка над головой. На них искрами заиграли украшения и фрески с изображением странного насекомоподобного существа.

Он выглядел почти как гуманоид, стоя на двух лапах-ногах, гротескно раскинув в картинном жесте глубокой задумчивости три пары рук. Именно рук, а не лап. Где на каждой есть кисть с ладонью и пятью пальцами.

Лицо или морда таракана с длинными усищами и кавказским носом отдаленно походила бы на человеческую, если бы не разошедшиеся в стороны жвала. В завершении описания стоило отметить, что жук носил белую наподобие туники одежду, точь-в точь вылитый земной философ.

Пока космонавт с интересом рассматривал древние изображения, зал храма заполнили мощные солдаты инсектоидов в серебристой хитиновой броне. Таких породистых здоровяков мужчина видел лишь в однажды воспроизведенном сюжете из памяти дворфа. Они стремительно вылезали из приземлившегося неподалеку гигантского астероида.

Что-то подсказало полковнику, что перед ним сейчас развертывают ряды офицеры высшего ранга из иерархии Роя, прибывшие наводить порядок в оскверненном культовом сооружении. Часть из них принялись ловить и поедать личинки, другие громко трещали, пытаясь прокусить сферу и добраться до необычного двуногого существа, явно виновника учиненного беспорядка.

Вскоре появилась и стройная золоченая особа с роговыми отростками на голове. Серебристые жуки опускались перед ней на четвереньки, мордой как говорится — в пол.

Один из семенивших за Королевой следом «флигель-адъютантов» резво побежал в перед. Поднял самого жирного бывшего питона-червяка и любезно протянул своей повелительнице.

Царская особа гневно уставилась фасеточным взглядом на извивающегося униженного главаря некромонгеров. Он тут же сдулся, и в довершении, оказался слабохарактерным ябедой. Потому, что золотистая царица следом недобро посмотрела сотней своих карих глаз на Олега. Болтливый червяк явно перевел стрелки и ответственность на полковника. Мол, среди них «земляным червяком» наикрасивейшую обзывал только самохап, а не они,