Сван стащил с трупа черную вязаную шапку. А что, вполне достойная замена потерянной конфедератке. Больше поживиться было нечем: свитера и кожаные куртки нас не заинтересовали — у самих такое же обмундирование.

Для поднятия боевого духа майор велел порезать плавленые сырки пополам и выдать личному составу. Пятьдесят граммов слизкой белесой массы на лицо — вроде и немного, но все-таки пища.

— А праздничный ужин организуем на ферме. За мной, смертники! Не отставать!

* * *

Заночевали в старом коровнике.

Я думал, здесь будет пахнуть навозом, но оказалось, нет, все ароматы давно выветрились. Чтобы занять помещение, нам пришлось согнать с места псевдоплоть, которая здесь обосновалась. Пугливая тварь суетливо удалилась через пролом в стене, резонно решив, что против четверых вооруженных бродяг ей не устоять. Она зачем-то поковыляла к опушке леса, где и нашла свою смерть — на нее напала стая слепых собак.

На ужин ели тушенку, разогретую прямо в банках на костре. Закусывали хлебом. Выпили по сто граммов спирта. На душе стало светлей, и мир вокруг показался всего лишь глупой пародией на фильм ужасов. Как же мало надо человеку для душевного спокойствия: комок говяжьих жил и наркомовская доза алкоголя.

Первым дежурил Ворон. Я в очереди был последним, поэтому не стал терять ни минуты, лег сразу после ужина и тотчас заснул.

Разбудил меня сдавленный хрип. Даже мертвецки уставший и осоловевший от спирта, я не могу расслабиться так, чтобы вообще отрешиться от всего вокруг.

— Что за?!.. — только и смог сказать я, увидев Ворона в слабом свете догорающего костра. Сталкер зловеще навис над Сваном.

Сна как не бывало. Вскочив, я кинулся к бродяге, который прижал майора к земляному полу и водил лезвием ножа по шее жертвы. На лезвии блестела кровь. Сердце мое екнуло: неужто Ворон перерезал отставнику горло?!

— Говори, сука… говори!.. — шептал сталкер. — Как отключить ошейник?! А?! Говори!..

Выпученные глаза Ворона сверкали, по подбородку текла слюна.

Я с ужасом понял, что сталкер себя не контролирует. Всё, сорвало резьбу. Безумие копилось в нем годами, и вот…

Ну почему именно сейчас, а?! Этот маньяк способен убить майора, так и не получив от него ответ на вопрос, который интересует всех карателей. А раз нет ответа, то смысла в этой смерти тоже нет. Никто из нас не хочет умирать! Даже Ворон. Без Свана операция провалится и все каратели погибнут. Неужели сталкер не понимает этого?

Объяснять и убеждать времени не было, я двинул безумца прикладом в затылок. Ворон на миг ослабил хватку, и этого хватило, чтобы майор сбросил его с себя.

Сталкер поднялся сначала на четвереньки, потом выпрямился в полный рост. Угли костра бросали отблески на его искаженное гневом лицо. Рука его сжимала окровавленный нож.

Что ж, если сталкер желает схлестнуться в ножевом бою, то здесь ему окажут достойный прием. Нет, я вовсе не собираюсь вытаскивать из-за пояса свой меч-кладенец, чтобы иметь возможность через секунду-две упасть со вспоротым брюхом. В армии меня обучали ножевому бою по системе УНИБОС, но с тех пор мне не доводилось применять полученные знания. Повстанцев мы расстреливали из автоматов, не опускаясь до личного контакта. А в Зоне я пока что не встречал мутантов с кинжалами в лапах. Так что вздумай Ворон вы звать меня на дуэль, я бы тут же, не раздумывая, нашпиговал его пулями.

— Не дури, Воров! — Совет бесплатный, но от души. Жаль только, некоторые не умеют прислушиваться к голосу разума. Сталкер шагнул вперед. Я вскинул автомат, но меня опередил Эмир. Он сзади ударил Ворона ногой в висок. Вот уж не подумал бы, что черногорец способен на такое. Классический маваши-гери. У меня бы не получилось лучше. Сталкер обмяк и рухнул на бок. Я выбил нож у него из руки. Вдвоем мы связали Ворону руки за спиной его же ремнем, йоги — хлыстом.

Я чувствовал себя последним подонком, ведь Ворон дважды спас мне жизнь. И вот так я отплатил ему?! Не делай людям добра, и не будет тебе зла. Старая, очень верная мудрость.

Слава Хозяевам, рана на шее Свана оказалась пустяковой. Я осторожно перевязал надрез, хотя, если честно, мне очень хотелось стянуть бинт потуже. Но нельзя. Сначала надо сделать дело и решить вопрос с ошейником. Ворон слишком, поторопился.

Эмир вправил майору вывихнутую руку, при этом он не очень-то церемонился. Сван скривился, но промолчал.

Ворон очнулся через минуту. Извиваясь на полу, сталкер ругался, как пьяный прапорщик, и грозил нам жестокой расправой. Лично мне он обещал отрезать мужское достоинство.

— А потом ты у меня его съешь и попросишь добавки!

Тренер учил меня спокойно воспринимать подобные нападки. Поэтому я просто расхохотался, стоя над сталкером и размышляя, убить его сейчас или обождать, пока он выскажется в адрес Свана. Но майор не проявил интереса к своей родословной в изложении сталкера, он заткнул Ворону рот его же портянкой. Правда, для этого пришлось стащить с Ворона ботинок и взять портянку руками, но оно того стоило, поверьте.

— Если представление закончено, господа, я с вашего позволения прилягу. Эмир дежурит первым, а дальше как договаривались.

Сван вернулся к своему спальному месту. Я последовал его примеру.

К утру, когда мое дежурство подходило к концу, Ворон каким-то образом сумел избавиться от кляпа. Виноват, не досмотрел. Уж очень сильно хотелось спать.

— Слышь, Край… — тихонько, чтобы не разбудить карателей, позвал меня Ворон. — Развяжи, а?

— Не могу, — мотнул головой я. — Ты же знаешь, я тут не командир. Вон, как Сван решит, так и будет. Извини.

— Ах ты гнида!.. — прошипел сталкер, в момент растеряв свое смирение. — Да я тебя!..

В общем, заново понеслось. Ворон потребовал, чтобы его освободили. Скажем так, в выражениях при этом он не стеснялся. Перебудил всех. Сван молчал. Эмир мрачно курил. Я же занялся завтраком.

У нас еще оставались три банки консервов и чуток хлеба. Сначала я хотел все это разделить по-братски: командиру выдать сардину в масле, Эмиру — кильку, Ворону (провинился) — хлеб, а себе, так уж и быть, оставить красную икру. Но, поразмыслив, я решил, что так дело не пойдет. Во-первых, Сван может принять решение шлепнуть сталкера, а в таком случае зачем на него тратить пищу? Во-вторых, красной икры в банке всего сто сорок граммов, а сардины — двести пятьдесят. Улавливаете разницу?

А если всерьез, то я понимал, почему Сван до сих пор не завалил сталкера. С каждой секундой бэтээр паучников все дальше от нас и все ближе к цели своего путешествия. А мы, вместо того чтобы бежать вслед, надеясь на то, что паучники задержатся, приметив у дороги какую-нибудь специфическую травку, занимаемся усмирением друг друга.

Ситуация — хуже не придумаешь. Вот что, скажите, делать с Вороном? Развяжи его — и он набросится на кого-нибудь из нас. А мне очень дорого мое мужское достоинство, я предпочел бы не рисковать им понапрасну. С другой стороны, если убить его или связанного оставить в коровнике, отряд будет совсем ослаблен. Ведь нас, карателей, останется только трое. Причем я и Сван пусть легко, но ранены. А Ворон из нас самый отчаянный, решительный и смелый. Он — настоящий боец, практически лишен чувства страха и прекрасно владеет любым оружием. Без него нам будет нелегко. И в то же время мы не чувствуем себя в безопасности рядом с этим маньяком…