Домик, где их поселили, сначала показался ей маленьким и тесным. Но теперь-то Юлька поняла, что маленький он только не по части наличия в нем укромных уголков, куда бы Павел мог засунуть тонкую папку со своими бумагами. Итак, она может искать эту папку хоть до рассвета, но так ничего и не найдет. Присев за стол, Юлька попыталась восстановить в памяти весь ход событий с того момента, как они с Павлом перешагнули порог этого дома.

Увы, тогда Юлька была больше всего озабочена тем, как бы Павел не наткнулся на ее старый мобильник. И не обращала внимания, куда раскладывает свои вещи Павел. Но вот что-то шевельнулось в Юлькиных мозгах. В домике были всего две отапливаемые комнаты – спальная и гостиная. Была еще теплая кухня с газовой плитой и пристройка, которую Юлька про себя обозвала сенями, и еще какое-то помещение, используемое в качестве холодильника. Должно быть, там полагалось в зимнее время хранить добычу, принесенную с охоты.

– Вещи мы разбирали в спальне, – бормотала Юлька себе под нос. – Потому что тут шкаф. Но Павел выходил в сени – зачем, интересно знать?

И Юлька тоже вышла в пристройку, которая не отапливалась и в летнее время была довольно приятным местом. Но не сейчас, когда за тонкими стенами ртутный столбик градусника упал до отметки минус восемнадцать. Дрожа от холода, Юлька быстро вернулась в дом, накинула на себя шубку и принялась обыскивать сени. Тут стоял шкафчик, несколько скамеек и висел охотничий и рыбацкий инвентарь. Всякие там сетки, ловушки, капканы и прочее, в чем Юлька не разбиралась.

Среди этих вещей папки с бумагами не нашлось. В шкафчике и под скамейками тоже. В полном отчаянии Юлька принялась обстукивать пол, но он всюду издавал однородный глухой звук. Решив, что она ошиблась, Юлька уже хотела вернуться обратно в дом и признать свою полную ничтожность, как вдруг ее взгляд упал на одну доску, которая слегка выступала над остальными. Еще не веря до конца в свою удачу, Юлька подошла к этой доске и попыталась поднять ее. Ей это удалось. И под доской Юлька увидела ту самую пачку бумаг, которые лежали на каком-то бревне, примотанные к нему скотчем. Юля протянула руку к бумагам и…

– Юля! – раздался стук в дверь.

Юлька вздрогнула, узнав голос мужа, и в который раз подумала о том, что Павел все-таки дьявол, раз так точно читает ее мысли и предугадывает поступки. Юлька осторожно вернула доску на место, потом хлопнула дверью, ведущей из дома, и подошла к наружной двери.

– Павел, это ты? – спросила она, чтобы выгадать время и придать лицу безмятежное выражение.

– Открывай, я тут околел совсем! – рявкнул Павел. – А она еще и спрашивает, я это или не я.

Юля послушно отперла засов.

– Мужа должна узнавать по голосу, – проворчал Павел, проходя в дом. – Неужели за столько времени, что мы вместе, ты еще не научилась узнавать мой голос? Чем ты вообще занималась, пока меня не было?

Вопрос застал Юльку врасплох.

– Просто валялась, – сказала она.

Павел кинул волчий взгляд на кровать, которая была застелена не помятым покрывалом и перевел взгляд на Юльку.

– Валялась в кресле, – поспешно добавила Юлька.

– Лучше бы со стола убрала, – ворчливо заметил Павел. – Посмотри, сколько грязной посуды осталось после ужина. Кто это убирать должен? Я, что ли?

– Можем и вместе убрать, – предложила Юля. – Ты не против?

Павел ее попросту не услышал. Юлька давно заметила у мужа завидную особенность – становиться глухим, когда кто-то задавал ему неудобные вопросы. Он развалился на тщательно застеленной постели и закурил. А Юльке ничего не оставалось, как идти на кухню и мыть посуду. Вернувшись обратно, она спросила:

– Паша, а ты, когда ходил провожать егеря, видел тех других охотников?

Этот вопрос почему-то привел Павла в ярость. Юлька вообще заметила, что под влиянием алкоголя муж совсем звереет. И начисто теряет способность рассуждать здраво и спокойно. Вот и теперь он завопил, что жена ему досталась никудышная – дрянь и потаскуха. Что собственного мужа ей мало, она так и норовит его опозорить, строя глазки посторонним мужикам. И он уверен, она наверняка знала, что в заказнике, кроме них, будут еще другие мужики, с которыми она сможет наставить рога собственному мужу. Поэтому и поехала.

– Опомнись! – растерялась Юлька. – Я даже не знала, куда именно мы с тобой едем. Откуда мне было знать, что тут будут еще какие-то мужики.

Павел выразился в том духе, что свинья везде грязь найдет. И спокойной жизни ему с Юлькой не видать, пока она жива. После этого он загнал Юльку в угол и в подробностях и со смаком рассказал ей, что он с ней сделает, если заметит, что она смотрит на других мужчин. И всю эту гадость Юлька тоже была вынуждена выслушать.

– Если увижу, что ты на улице с каким-то мужиком разговариваешь, то все! – проревел Павел. – Считай, что тебе и ему конец! Убью обоих.

– А если это сосед? – попыталась внести ясность Юлька. – Или мой старый школьный товарищ, которого я десять лет не видела?

Павел молча помотал головой и заявил, что такие отговорки Юльке не помогут. И тут Юля в очередной раз поняла, что их супружеской жизни с Павлом точно пришел конец. Потому что в тех рамках, куда он пытался впихнуть Юльку, она жить не сможет. То есть просто перестанет жить.

– Итак, у меня есть два выхода, – пробормотала Юлька себе под нос, когда Павел оставил ее в покое и снова улегся на кровать, – либо побыстрее уйти от Павла, либо умереть.

– Иди сюда! – вдруг позвал Юльку муж. – Иди ко мне! Что ты там нахохлилась?

Юлька послушно подошла к мужу и присела рядом с ним.

– Ты меня любишь? – спросил ее Павел.

Юлька прислушалась к потрескивающим от мороза стенам, представила, что может с ней случиться, скажи она правду, и соврала.

– Да, люблю, – ответила она. – Очень люблю.

– Тогда докажи, – шепотом потребовал у нее Павел, откидывая одеяло на их постели. – Иди ко мне, моя девочка.

Он ласково взял Юлю за руку и притянул к себе под одеяло.

– Но учти, – прошептал он похолодевшей Юльке, нежно целуя ушко, – я сказал тебе чистую правду. Если ты меня разлюбишь, я убью и тебя, и твоего любовника.

Пока Юлька с переменным успехом пыталась вырваться из лап своего странного мужа, ее подруги развили бурную деятельность по части доставания амуниции, подходящей для зимней охоты.

– А на кого зимой охотятся? – поинтересовалась Мариша, когда Инна разбудила ее около четырех часов утра и велела собираться в дорогу.

– На зайцев, на пушного зверя, – сказала Инна. – Потому что зимний мех – это не то что летний. Только он и годится на шубы. Еще зимой охотятся на лосей, кабанов и медведей. Ну и на волков тоже.

– Ужас, – вздохнула Мариша. – Я никогда в жизни не смогла бы убить животное. Даже зайца.