императрице – случился первый удар. Она оправилась и даже поздравила на следующий день великую княгиню Анну Федоровну[63] с днем рождения. Присутствовал и шведский король, с которым разговаривали столь натянуто, что не оставалось сомнений – брачный проект похоронен.

Александра Павловна не появлялась. Всем было объявлено, что она нездорова. Предлог, словом, не такой уж надуманный – после долгого бесплодного ожидания девушка пережила настоящее нервное потрясение. 22 сентября Густав IV Адольф уехал из России, и великой княжне настрого запретили прощаться с ним. Ни одна из дочерей великого князя Павла Петровича не должна была присутствовать на проводах шведского государя.

Неудавшийся брак любимой внучки, оскорбление, нанесенное королем Швеции династии Романовых, императрица переживала тяжело. Удар, который случился с ней непродолжительное время спустя в уборной, связывают в первую очередь с потрясением от поступка Густава IV Адольфа.

«Уборная императрицы, – записала в своих мемуарах фрейлина Варвара Головина, – была заполнена людьми, предававшимися сдержанному отчаянью. Войдя в слабо освещенную спальню, великий князь и великая княгиня увидели ее величество, лежавшую на полу на матрасе, огороженном ширмами. В ногах ее стояли камер-фрейлина Протасова и одна из первых камер-фрау Алексеева. Их рыдания вторили страшному хрипению государыни, и это были единственные звуки, нарушавшие глубокое безмолвие…

Толпа в приемных увеличивалась все больше. Гатчинцы бегали, расталкивая придворных… Великий князь Павел устроился в кабинете рядом со спальней своей матери, поэтому все, кому он отдавал приказания, проходили мимо еще дышавшей императрицы так, словно бы ее уже не существовало…

К утру дамы получили приказ надеть русское платье: это означало, что кончина приближается. Однако еще день прошел в ожидании. Императрица… не приходила в сознание. Шестого числа в 11 часов вечера… императрицы Екатерины больше не существовало».

А что же сбежавший жених? Правление этого государя завершилось довольно быстро и бесславно – он потерял корону в ходе переворота 29 марта 1809 года. Ни его супруга (в 1797-м он женился на баденской принцессе), ни пятеро их детей также не получили прав на престол. Под именем полковника Густавссона, выклянчивая деньги на содержание, некогда кичливый государь колесил по Европе.

Но Александра была еще очень молода, и даже неудавшийся союз не мог поставить для нее крест на брачных планах. Между тем политическая обстановка менялась, и ей требовалось соответствовать – вскоре Австрия заговорила о надобности союза с Россией, чтобы противостоять растущей мощи Наполеона Бонапарта.

Вена предложила в качестве мужа для Александры – эрцгерцога Иосифа, брата императора Франца. Он приехал в Петербург, чтобы договориться о свадьбе, и сразу заявил, что для него вопрос веры не принципиален. Обручение состоялось 2 февраля 1799 года, и оно заметно уступало по роскоши той самой первой неудавшейся помолвке.

Блеска у этого союза было в разы меньше – не король, не наследник престола. Перспектив на трон у Иосифа не имелось никаких, соответственно, и его будущим детям не на что было рассчитывать. Александра превратилась бы в родственницу австрийского императора, впереди которой всегда будет идти другая, более важная по статусу дама. Но посыл Екатерины II уже не срабатывал. Погрустневшая великая княжна принимала поздравления и явно не выглядела счастливой. Да и как радоваться, если ее же отец громко говорил, что девушку приносят в жертву?

Ее титулы перечислялись долго: великая княгиня, эрцгерцогиня австрийская, палатина венгерская. В конце ноября молодожены выдвинулись в Австрию.

Она везла громадное приданое, она была хороша собой и прекрасно воспитана. Но в Вене дочь императора Павла I обдали холодом. Практически сразу началось давление из-за веры – предлагалось сменить, и как можно быстрее. Невзлюбила Александру Павловну и супруга императора Франца. Некоторые особы могут долго помнить обиду, и Мария Тереза Каролина, бывшая принцесса Неаполитанская, была из их числа. Когда-то Екатерина II подыскивала жену для своего внука Константина, и, просматривая портреты неаполитанских принцесс, отозвалась о них без всякой лести. А если быть точной, то назвала их «уродцами». Теперь, когда внучка Екатерины оказалась в ее власти, Мария Тереза Каролина была настроена мстить. И постоянно находила поводы для мелочных уколов и прямых выпадов.

Императрицу раздражало в невестке абсолютно все – ее молодость, влюбленные взгляды, которые бросал на Александру ее муж, бриллианты, подаренные семьей перед отъездом… Во время театрального представления, сидя в одной ложе с палатиной венгерской, императрица прошипела, что ей неловко видеть «эти гроздья» на Александре Павловне. Дочери Павла I прямым текстом указали: она не должна выглядеть роскошнее, чем австрийская императрица.

Увы, но эрцгерцог не пытался вступиться за жену. Мягкий и покладистый, он не решался поставить на место супругу своего брата. А между тем Александра Павловна ждала ребенка. И больше всего ей требовалась поддержка и опора.

Вена была равнодушна к ее просьбам. Заменить врача, без интереса наблюдавшего течение беременности, не позволили. Андрей Самборский, духовник, приехавший с великой княжной из России, писал, что доктор намеренно вредил молодой женщине:

«Состояние ее здоровья внезапно ухудшилось, и ухудшалось с каждой неделей… Ее стали мучить судороги в ногах, обмороки и тошнота… Вполне возможно, что, следуя приказу императрицы, доктор давал беременной палатине Венгерской под видом лекарств какой-то медленный яд, который убивал и ее, и дитя, которое она носила».

Дела шли все хуже и хуже. Тошнота не позволяла Александре Павловне даже смотреть на еду, но для нее не стали готовить отдельного меню. Роды превратились в трагедию. Ребенок никак не мог появиться на свет, и акушеры применили щипцы, в результате чего маленькая девочка оказалась нежизнеспособной. Молодая мать была настолько измучена, что даже не нашла в себе сил горевать.

Она была так молода! Ее уверяли, что все в ее жизни еще будет – и дети, и тихие семейные радости… Но спустя девять дней после родов палатина Венгерская слегла. 4 марта 1801 года, не приходя в сознание, Александра Павловна скончалась.

Даже в этой ситуации Вена проявила высокомерие и непочтительность, на которые дочь Павла I никак не могла претендовать: ее гроб собирались поместить в подвале капуцинской церкви, где стоял вечный смрад. В итоге Александру Павловну отпевали в Офене, в православной церкви. Предлагали захоронить ее ночью, но решительно воспротивился духовник. На месте захоронения молодой женщины позже выстроили церковь, и все заботы об этом взяла на себя русская сторона.

«Я имел непоправимое несчастие потерять жену мою», – написал вдовец императору Павлу I. Но этих строк государь прочесть не смог. Его самого уже не стало – императора убили в Михайловском замке, в его же собственных покоях.

То были тяжелые дни для