каким-то непостижимым образом умудрилась избежать неприятностей.

— Успокойтесь, Освальд, вы же пять минут назад звонили ей по телефону, — Финк испытывал огромное желание встряхнуть Флеминга или даже выгнать его тычками за дверь.

— Утром служанка вошла к Линку в комнату и вместо него обнаружила на полу кровь, — доктор показал рукой в сторону спальни фотографа. — Это там.

Финк проследовал в указанном направлении и остановился перед лужей крови. Если это была кровь Линка, тот вряд ли выжил. Не двигаясь с места, Финк обвел взглядом комнату, примечая вывороченные ящики стола, содержимое которых валялось где попало. По всей видимости, комната старого фотографа была подвержена самому настоящему обыску.

— Окно было полуоткрыто, должно быть, кто-то выпрыгнул из него в сад, сломав при этом розовый куст, — поспешил объяснить доктор Спайс. — Я отчетливо видел отпечатки обуви, но сейчас…

— Джин? — Финк сделал маленький шажок, стараясь запомнить самые мелкие детали и опасаясь ступить в лужу.

— Ну да, не справилась с управлением, — закончила за доктора сама леди Дойл, появившаяся, должно быть, из кухни. Во всяком случае, в руках она держала стакан с водой.

— Как же это могло произойти, насколько я знаю, вы опытный водитель? — Финк не смотрел на Джин, изучая комнату.

— Да увидела, как Агата с Нэн не могут развернуться на ровном месте, засмотрелась и…

— Понятно. В котором часу вчера Линк вернулся с благотворительного бала?

— Достаточно рано, в десять или около того, — ответила Полин.

— А кто в таком случае приехал за полночь? — Финк теперь жалел, что поленился подойти к окну и посмотреть, что там происходит.

— Не знаю, около одиннадцати я впустила вас, закрыла дверь и сразу заснула.

— Можно ли открыть запертую изнутри дверь с внешней стороны?

Оказалось, что можно, у всех постояльцев были свои ключи. Все-таки это не тюрьма. Еда в пансионе подавалась три раза в день, но по желанию можно было и приготовить что-то по своему вкусу, воспользовавшись кухней, и заказать девушкам. Полин и Берта — эмигрантки были абсолютно преданы своей хозяйке, отлично понимая, что после войны людям с немецкими паспортами крайне сложно устроиться хотя бы на самую грязную работу. Здесь же миссис Смит предоставляла девушкам уютную комнатку на двоих, кроме того, они ели то же, что и постояльцы. Конечно, им приходилось работать сверхурочно, но девушки были счастливы такой работе.

Линк вернулся с бала около десяти часов вечера, то есть за час до того, как туда забрел опьяненный луной инспектор. Он попросил себе чая с жасмином и, отказавшись от ужина, лег спать. Делая последнюю уборку и обход дома, Полин видела, что из-под его двери пробивается свет, скорее всего, постоялец читал. После того как Полин открыла Финку и устроила его в комнате на втором этаже, она заметила, что свет в комнатах фотографа потушен. Все это полностью соответствовало его привычкам и не вызывало подозрений.

Попросив Флеминга вызвать бригаду криминалистов, Финк обошел комнаты потерпевшего, производя первичный осмотр. Преступники вскрыли все ящички и посбрасывали все без исключения предметы с полок, кроме того, они сняли со стен все фотографии Линка, что говорило о тщательном обыске. Последние валялись на полу неаккуратной кучей, на тех, что оказались сверху, были заметны капли крови. Присмотревшись, Финк определил, что брызнуло на них уже после того, как фотографии были сняты со стен и положены на пол. Следовательно, Линк или тот, чья это была кровь, застал грабителей, которые уже успели снять фотографии. А значит, он должен был, как минимум, зайти в комнату и напороться там на незваных гостей. А не лежать в кровати с книжкой в руках.

Потом нужно будет проверить, не пропала ли какая-нибудь картинка. Финк оглядел комнату, соображая, что раз все фотографии висели на гвоздях, следовательно, сравнив количество гвоздей и количество настенных фотографий, он сможет установить, все ли на месте.

Кроме того, в берлоге Линка каждый день прибиралась Берта, а Полин приносила ему лекарства и еду. Скорее всего, к Линку время от времени заходили обитатели особняка и, возможно, члены детективного клуба, не живущие здесь постоянно. Они тоже могли припомнить, какие фотографии располагались на каких стенах и догадаться, какой не хватает. Поэтому Финк не стал заниматься фотографиями, ожидая полицейской бригады, и пошел дальше. Кровавые капли на стенах так же свидетельствовали, что во время убийства фотографий на них уже не было. Но если Линк застал у себя грабителей, отчего же он не позвал на помощь? Быть может, потому, что ему сразу же перерезали горло. О том, что старого фотографа вполне могла постигнуть именно такая участь, говорила лужа крови на полу.

Финка передернуло. Было тяжело думать, что Линк погиб. Полицейскому, как и врачу, нельзя ездить на вызов к знакомым. Мысли все время отвлекаются на не относящееся к делу. А попросить подменить его некого. Нарракот за границей, Морби уехал на две недели, и можно ли туда позвонить? Рамса и полицейским-то назвать язык не поворачивался. Флеминг — м-да… Нет, по всему выходило, что Финку придется самому вести это дело.

Возле особняка остановилась машина, Финк услышал это, но не потрудился подойти к окну, опасаясь затоптать следы. Вскоре по топоту и голосам он понял, что прибыла подмога. В дверь постучали, хотя она и была открыта. На пороге стоял недавно поступивший на службу молодой полицейский, за его спиной толпилось еще человек пять. Все они ожидали приказов, не решаясь самостоятельно даже переступить порог комнаты, где произошло убийство.

— Доброе утро Рикки, — припомнил Финк имя паренька. — Входите осторожно, к косяку двери и к стенам не прикасайтесь. Надеюсь, у всех есть перчатки. Один человек пусть займется фотографиями вот у той стены, осторожно обходите лужу. Трупов здесь нет. Фотограф с вами? Отлично. Пусть сфотографирует это море. Еще я бы хотел получить снимки пятен крови на обоях, и все это должно быть тщательно запротоколировано. Не вляпайтесь в кровь, осторожно!

Записывайте: потерпевший, предположительно, Габриэль Линк, шестьдесят девять лет, в прошлом полицейский фотограф и газетный репортер. Да…

Вошедший в этот момент долговязый фотограф в клетчатом не по уставу пиджаке поспешно снял кепку, но, не найдя, куда ее деть, снова нахлобучил себе на голову. Финк помнил, что парня звали Густав, он поступил вскоре после увольнения Фельтона.

— Можно я сначала сфотографирую эту лужу крови? Уж очень она замечательная, — Фотограф установил треногу таким образом, чтобы запечатлеть выбранный объект.

— Делайте, — кивнул Финк, — еще не хватало, чтобы кто-нибудь ненароком смазал ее край до того, как вы ее запечатлеете… Пишите, Рикки, Габриэль Линк проживал по