До боли закусив губу, чтобы сдержать рыдания, я крепче взялась за доспех, глубоко вздохнула, а после дернула, что было сил, отрывая искореженный металл, который в месте ожога, практически прикипел к израненной спине. Судорожно выдохнув от новых слез, почувствовала во рту привкус собственной крови из прокушенной мной губы, стоило представить ту боль, что испытал император, заслонив меня от заклинания и приняв весь удар об острые скалы на себя, чего не выдержал даже металлический доспех. Слезы потекли безудержным потоком, а рыдания прорвались из моей груди, понимая, что ему стоило в таком состоянии продолжать бороться за мою жизнь, не давая утонуть, и вытащить на безопасный берег.

– Нет… Нет-нет, пожалуйста! – взмолилась я, затравленно посмотрев в безучастное, избитое, когда-то непередаваемо красивое лицо. – Нет. Ты не умрешь, – произнесла я твердо, лихорадочно осматриваясь по сторонам, пытаясь определить, где мы находимся и насколько место безопасно. Алукард – вампир. Его регенерация не даст ему умереть. Точнее, я на это сильно надеялась. Но если не остановить кровь сейчас, последствия будут необратимыми.

Почувствовав злость и настоящее бешенство, а еще твердую уверенность, что не могу допустить смерти этого вампира, прищурилась, заметив в нескольких километрах тот самый водопад. Река отнесла нас далеко, но не настолько, чтобы решивший удостоверится в моей смерти Тристан не обнаружил нас менее, чем через час. Он, может, и не видит в темноте, как вампир, зато обладает магией и может отследить мое нахождение.

Вздрогнула, вспомнив про эту возможность и непослушными пальцами содрала с шеи бархатную полоску, с рубином посередине – подарок того же Тристана. С ненавистью и омерзением посмотрела на порванное украшение в своей ладони, что сейчас больше ассоциировалось у меня со змеей. С трудом встала на дрожащие ноги и с яростным криком выбросила драгоценность прямо в бурлящую горную реку.

Осмотрела себя на предмет возможного отслеживающего артефакта, но кроме одежды и скромного платья без украшений, ничего не нашла. Вспомнила про оставшееся подобие платья, досадливо поморщилась и с трудом стянула с себя глухой лиф из плотной ткани, что упорно не желал сниматься. Следом последовал корсет и, оставшись лишь в мокрой нижней рубашке, да белье и чулках, дышать стало легче. Но ненадолго. Посмотрела на израненного  мужчину и приблизилась, нависнув над ним. Вспомнила старые уроки по целительской магии, и, не особо рассчитывая на действенность заклинания, прошептала магические слова. Мои ладони засветились над спиной вампира. С робкой надеждой я наблюдала, как медленно, но кровь из ран прекращает сочится. А после, с нарастающим отчаянием и злостью почувствовала, как от нехватки магических сил заклинание прекратило свою работу. В ярости на собственную никчемность, зарычала, а после беспомощно всхлипнула.

Посмотрела на бесчувственного мужчину, что не побоялся за свою жизнь, спасая мою, и наполнилась странной решимостью. Я не сдамся. Ни за что. Бросила взгляд на ладонь, проверяя остатки магических сил, с досадой отметила, что их ничтожно мало, но на одно заклинание должно хватить. Поднялась на дрожащие ноги, собрала весь доспех, остатки нашей одежды, и выбросила их в реку. Магией зачерпнула воды, подошла к мужчине, создала под ним воздушную подушку и подняла над землей, чтобы смыть с камней всю кровь, свидетельствующую о нашем присутствии. Убедившись, что ничто не указывает на то, что мы могли выжить, отправилась в поисках укрытия, левитируя тело мужчины за собой невидимой нитью. Мысленно молилась, чтобы это укрытие нашлось прежде, чем мои силы иссякнут окончательно. А это, судя по всему, произойдет до печального скоро.

Такое место нашлось только спустя полчаса бесцельных блужданий по местности. Набрела на глубокую пещеру, которая в первое мгновение показалась лишь миражом от потерянных сил. Но при проверке выяснилось, что я не ошиблась. Короткий осмотр и принятие решения, что это достойное место для укрытия. Расчистила место, натаскала с трудом добытые еловые ветки, на которых я и расположила по-прежнему бесчувственного мужчину, лицом вниз. Быстрый осмотр и с горечью понимаю, что ему становится только хуже. Я надеялась, что покой поможет ему поскорее восстановится, но либо повреждения были слишком сильными, с которыми не могла справится даже хваленая вампирская регенерация, либо… либо сказывалась диета императора и это было то самое побочное действие, как и теплокровность, которая сейчас играла против нас. Кровь из ран более не текла, но кожа заметно воспалилась, поднялся жар, а мужчину потряхивало, даже находясь без сознания. Под плотно прикрытыми веками, не останавливаясь, двигались глаза, подтверждая лихорадку.

Закусила губу и приняла решение действовать. Нужно было его согреть, чему мокрая одежда только препятствовала. Сглотнув, тяжело вздохнула и взялась за пояс брюк. Стараясь не думать и не смотреть, стянула с мужчины мокрые, порванные брюки и нижнее белье, но этого было явно мало. Тем временем начало потряхивать и меня. Адреналин исчез, шок прошел, и появились последствия, как переутомление и потеря сил. Но отдохнуть я не могла себе позволить, понимая, что время играет не в нашу пользу.

Тяжело дыша, обнимая себя за дрожащие плечи и покачиваясь от усталости, я вышла на поиски всего необходимого для костерка. Благо, достаточно сухой травы, как и хвороста, обнаружилось недалеко от пещеры. Дальше было дело за малым. Недаром, я жила в провинции, потому для меня не составило труда соорудить конструкцию и поджечь сухую траву искрами, на которые хватило остатков моих магических сил. Когда убедилась, что костер не потухнет, не сдержала слабой улыбки, а после с тревогой посмотрела на вампира, которого уже серьезно трясло, а привычно бледное лицо стало отливать синевой.

Разложила перед костром брюки мужчины, и нашу обувь, а после села перед Алукардом, чтобы получше рассмотреть повреждения в свете небольшого костра. И чем дольше смотрела, тем больше убеждалась, что все плохо. Как подсказывала моя интуиция, которая никогда не подводила – если ничего не предпринять, эту ночь вампир не переживет. Этого я допустить не могла. В голове билось решение проблемы, и я гулко сглотнула, борясь с подступающей паникой. Решиться было сложно, пока я вновь не посмотрела в бледное, покалеченное лицо того, кто пожертвовал собой, спасая мою жизнь. И все сомнения оставили меня.

Посмотрела на рваный подол нижней сорочки, вздохнула, а после оторвала от него большой лоскут, укорачивая свое одеяние до колен. Расправив, положила ткань рядом с собой, с большим трудом перевернула мужчину на спину, закусив губу, когда он простонал в бреду от боли. Осмотрелась вокруг и вскоре заметила подходящий острый осколок камня. Позволив себе несколько секунд промедления, невесело подумала, что все рано или поздно повторяется в жизни: ночь, раненный вампир, и я, идущая свою погибель, словно мотылек, летящий на свет костра. Нервно усмехнулась, прижала острый край камня к запястью, надавила, а затем резко дернула, сжав зубы от резкой боли. Осмотрела рану и с неудовольствием поняла, чтоцарапина лишь поверхностная. Закусила губу и провела еще раз. Затем еще, и еще, пока не повредила вену. Приподняла голову вампира и прижала рану к его рту, ожидая реакции. Но ее не было! Моя кровь стала стекать по его губам и подбородку, несмотря на мои ожидания. Приняв это за плохой знак, почувствовала новый виток паники и страха за его жизнь, потому плотнее прижала запястье к посиневшим губам и потребовала сквозь зубы: