Хотя нет… Если быть честным с собой, я стал одержим ею задолго до нашего знакомства. Все началось с того злосчастного дня, когда Кэти ворвалась в мой офис и завела старый разговор о воссоединении. Она для меня перестала существовать после развода, и прекрасно знала об этом. Тогда зачем было это шоу? Эта дура пристроила прослушку под моим столом. Забыла только, что я маниакальный псих, заставляющий охрану проверять офис после гостей на наличие посторонних предметов.

Итак, я начал охоту.

Подключил Криса, его люди проследили за моей бывшей, и выяснилось, что она связалась с Дорониным. А Доронин – это уже личное для всей моей семьи. Теперь вмешался и отчим. Пошла слежка за всеми, с кем контактировал Доронин.

Я уже даже не помню, как на моем столе оказалась фотография Веры. Крис проверил всех, кто подал заявку на должность моего помощника, и вспомнил, что видел эту девчонку в доме Смолова пару месяцев назад во время слежки. Только тогда у нее были русые волосы, и она напоминала испуганное привидение. Учитывая то, что Смолов частенько выполнял грязные поручения Доронина, брат сразу учуял заговор.

И тут выбор встал за мной. Либо подыграть, принять ее на работу и устроить ловушку, либо отказаться от этой тупой затеи и поручить Доронина ЦРУ. Рано или поздно он бы прокололся на чем-то. Он уже тогда начал заключать нелегальные сделки, и его имя время от времени всплывало в грязных делах, но компромата было маловато.

Помню, как сейчас. Смотрел на фотографию и мучился вопросом, почему такой ангел, как она, согласилась работать на Доронина? Чем он ее подкупил? Я стал одержим идеей узнать о ее мотивах, раскусить ее, залезть в ее голову и понять, чем она живет, чем дышит. Не знаю, чем она так зацепила меня. Просто фотка. Просто девчонка. Горячая, как ад, но все же…

Я дал Крису добро. И мышка попала в ловушку.

Проверить ее родню удалось не сразу. Пришлось подключать людей в России. Думаю, Вера уже основательно поселилась в моей голове к моменту, когда выяснилось, что Смолов брат ее мамы. Отцы у них были разные, фамилии и так не сходились, а мама Веры еще и вышла замуж, сменив девичью. Другой менее настырный никогда бы не докопался. А я узнал еще и про сестру в России, и то, что за обучение платит все тот же Смолов. Он мог шантажировать Веру долгие годы. Мне легче было поверить в это, чем в то, что она станет шпионить по своему желанию.

Ну а после… пошло поехало. Сдвиг по фазе. Она сломала все стереотипы, все мои барьеры. Я хотел ее с каждым днем, с каждым новым дерзким словом. Все больше и больше. Как плохую девочку, как запретный плод. Меня сводили с ума ее невинные глаза, в которых по очереди плескались то страх, то дикое желание.

Я был уверен, что в конце концов мне удастся приручить ее. Сделать из нее моего ручного ангела. Я же видел по глазам, что она сдалась своим чувствам. Но все равно сбежала от меня этим утром. Из-за сестры.

Упрямица! Она должна была сказать мне. Попросить о помощи у меня. У меня! А не лезть по чертовому дереву.

Я ударил кулаком о дверцу и почувствовал тупую боль. Крис вернулся и сел на водительское место.

– Прекрати ломать мою машину, – проговорил он угрюмо.

– Прекрати ломать мои планы, – ответил я.

– Я просто больше не буду с тобой работать. Никогда, черт возьми! – заорал он. – Ты в самом деле не понимаешь, что нельзя учесть все. И это естественно, когда что-то выходит из-под контроля.

– Виктор сбежал? – догадался я по этой бесполезной тираде.

Крис выдохнул, потер лицо и уставился перед собой.

– Виктор сбежал.

Я тоже смотрел на дорогу. Пытался не взорваться. Это было особенно трудно, когда я вспомнил то, как этот урод лапал ее, и с какой похотью смотрел. Тогда я окончательно понял, что моя жизнь разделилась на до и после Веры. Она нужна мне. И никому ее не отдам. Мне не хватило каких-то долбаных дней, чтобы влюбить ее в себя настолько, что она бы открыла все карты. Но теперь уж все. Никаких больше игр.

– Хорошую новость говорить? – спросил брат спустя мгновение. Я не ответил, а он все равно сказал: – В доме полно документов, товарных чеков и даже распечатки телефонных звонков. Не только с Дорониным, но и с другими лицами. Смолов решил перестраховаться и держал на них компромат. Теперь все пойдет как по маслу.

– Вот и отлично, – заключил я. – Раз у тебя все на мази, Вера тебе не нужна.

– Она не помешает.

– Она тебе не нужна, – повторил я более чем настойчиво. – С нее достаточно этого дерьма. Она просто хочет покоя и безопасности для себя и своей сестры. И ты не будешь таскать ее по судам, заставлять давать показания и выслушивать обвинения адвокатов. Я сделаю все вместо нее.

– Ты же не хотел светиться.

– Не заставляй меня, блядь, повторять одно и то же по сто гребаных раз, – прокричал я и опять лупанул по машине.

Когда Крис открыл рот, чтобы что-то сказать, я выдал весьма убедительный аргумент:

– Я не могу контролировать злость, но, согласись, лучше машина, чем твое лицо.

Брат поморщился и опять отвернулся к дороге.

– Ладно, – наконец изрек он. И то, лишь потому, что его голову посетила дебильная идея. Я как будто слышал его мысли.

– Ты поймаешь Виктора прежде, чем он выследит Веру. Она не будет наживкой для этого ублюдка. Если он подойдет к ней ближе чем на десять шагов, я лично скручу твои яйца. Ты гребаный командир группы ЦРУ, или как?

Крис опять издал обреченный вдох и простонал:

– Ладно.

Кажется, я продешевил.

– Сто шагов.

– Отстань, Росс, – устало проговорил он и завел двигатель.

– Следи за своими яйцами, Росс, – ответил я и, закрыв глаза, откинул голову.

Вдох-выдох. Мне нужен новый план. Она хотела свободы? Отлично, я дам ей это. У тебя неделя, Вера…

– Сколько времени займет судовой процесс? – уточнил у брата.

– Месяца два, – ответил Крис. – Три.

Две недели! На то, чтобы набраться смелости и позвонить мне. А если нет… Ну, я приеду сам в любом случае, и никакой больше свободы эта рыжая бестия не увидит. А до этого буду следить за каждым ее шагом. День и ночь. Думаю, я подсел на этот адреналин.

Одиннадцать дней спустя

Я стояла у кассы и просто не могла произнести это слово вслух.

– Мисс, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила женщина. Нет. Она не могла. Никто не мог.

Покачав головой, я просто ткнула пальцем на витрину.

– Тест на беременность? – уточнила непонятливая аптекарша. – Вам подешевле или поточнее?

– Точнее, – ответила я и протянула купюру. Я рассчитывалась только наличкой. Я была осторожной во всем. Нигде не указывала свое имя, никому не звонила, не заводила новые знакомства, и запретила Наде. Пока что мы общались лишь друг с другом, снимали крохотную квартирку, оплачивая посуточно. Так как знали, что в любой момент можем уехать. Я была осторожной… И я была уверенна, что отлично справляюсь. До вчерашнего утра. Меня стошнило. И у меня чертова задержка.