- Почему? - тихий вопрос, хриплый.

Только Рустам умеет так говорить шепотом. Как будто рычит.

- Те люди, о которых я тебе рассказывала, - шумно вдыхаю, стараюсь сдержаться и не разрыдаться. - Они придут за мной, когда мне исполнится восемнадцать. И мой брат. Олег. Должен будет надеть кольцо. Проклятое кольцо. Я знаю, оно у папы хранится. Тот монстр так приказал. Их главный. Большой и чёрный. Очень уродливый мужчина. Он снится мне по ночам. Иногда. Он хохочет. Всегда громко хохочет и повторяет, что я должна отдать всю свою кровь. Как мама.

- Тебя никто не тронет, - чеканит Рустам.

- Ты не...

- Я не дам.

- Они убили мою маму, - горло сдавливает, в груди горячо. - Убили. Понимаешь? Они забрали ее. Ночью. И все. Больше я не видела ее. Папа сильно плакал. Он до сих пор плачет, когда видит ее фотографию.

Что-то касается моих щёк. Сначала дотрагивается до одной, потом до другой. Мягко. Нежно. Осторожно. Открываю глаза. Вспыхиваю.

- Рустам, - чуть дышу. - Ты что... ты меня поцеловал?

Его глаза так близко. Обжигают. Тяжелая ладонь накрывает шею. Большой палец поглаживает горло. Вверх-вниз.

Он смотрит на мой рот. От этого внутри холодеет.

- Только не в губы! - восклицаю, моргаю, стараясь смахнуть слёзы. - Я боюсь забеременеть. Не надо.

- Чего? - отодвигается назад и усмехается.

- Если много целоваться в губы, то знаешь, всякое бывает, - краснею. - Нам ещё учитель сказал, так можно заразиться опасной болезнью. Но я не думаю, что ты болеешь. Просто ребёнка пока не хочу. Я маленькая. И ты маленький. Ну старше меня, но тоже ещё в школе учишься. Давай без этих штук. Подождём, когда оба будем взрослыми.

- А дети от поцелуев получаются?

- Ну да, - сглатываю. - А как иначе? У девочки из нашего класса так старшая сестра забеременела. Она родителям объясняла, что только целовалась со своим парнем. Очень много целовалась и все. Ничего другого.

- Я тебя не целовал, - говорит он. - Ты права. Рано нам.

Ясно. Он просто вытирал мои слёзы. Пальцами по щекам провёл.

- Но ты, - запинаюсь. - Ты бы хотел?

- Детей? - насмехается.

- Дурак! - толкаю его кулаком в грудь, понимаю, дура здесь я, задаю тупые вопросы.

- Детей хочу, - говорит он, перехватывает мою руку. - Станешь моей женой, когда тебе восемнадцать стукнет.

Мы очень близко. Сидим на лавке друг напротив друга.

Рустам обхватывает мой кулак. Буквально потопляет в своей гигантской ладони, после переплетает наши пальцы. Теперь совсем трудно дышать.

- Нет, - качаю головой. - Не получится. Ты меня слушал? За мной придут и убьют. Ничего не выйдет.

- Да, - кивает. - У них не выйдет.

- Рустам...

- Я своё не отдам, - заявляет мрачно.

- А я твоя?

- А ты ещё не поняла?

- Им нужна моя кровь, - вздыхаю. - Не понимаю зачем, но нужна. Они хотят полностью ее забрать. Ты не сможешь им помешать. Папа не смог.

- Я найду способ, - отрезает.

Мне хочется ему верить. Очень хочется. Только тяжело.

- Зачем я тебе? - во рту горький вкус. - Понимаешь, даже если все будет хорошо, мы пожениться не сможем. Я ненавижу кольца. Меня тошнит от них. От тех простых. Игрушечных. Из проволоки. От настоящих ещё хуже.

Рустам отпускает мою руку, и я сразу чувствую разочарование, становится очень пусто и холодно. Внутри ледник.

- Смотри, - приказывает парень и достаёт нож.

Лезвие сверкает. Рассекает воздух. Слежу за ним как заворожённая.

- Что ты...

Парень проводит остриём по ладони. Вернее по безымянному пальцу на левой руке. По внутренней стороне, как раз там, где мог быть ободок кольца. Четкий надрез. Быстрый, короткий.

- Это мое кольцо, - говорит он. - Никто его не увидит. Только ты.

Такое кольцо должно испугать меня намного сильнее, но почему-то не пугает совсем. Наоборот, оно очень сильно нравится. Хотя это плохо. Опасно и больно. По руке Рустама струится кровь.

- Нож, - тихо выдаю я и тянусь вперёд. - Пожалуйста.

Парень ловко поворачивает оружие рукояткой ко мне. Обхватывают, стискиваю крепче. Однако он не позволяет забрать нож сразу.

- Это клятва, - заявляет мрачно. - На крови.

- И что? - шепчу, в ушах шумит.

- Возврата нет и не будет.

Я дергаю нож на себя. Рустам разрешает. Закусываю губу от напряжения, приставляю лезвие к безымянному пальцу, полосую, не думая.

Боли нет. Или от волнения перестаю чувствовать?

Оружие падает на лавку.

- Я твоя, - улыбаюсь, хотя меня колотит и трясёт, жар пожирает изнутри, такого чувства не было даже когда я подхватила жуткий грипп и валялась в кровати с температурой под сорок градусов. - Твоя невеста.

Рустам опять берет меня за руку. Переплетает наши пальцы. Крепко. До боли. Очень ощутимо сдавливает. Сжимает так, что слышится хруст. А я пораженно наблюдаю, как наша кровь смешивается, алые струи сливаются.

Зубы постукивают. Улыбка точно замерзает.

Он говорит что-то чего я не понимаю. Незнакомое слово. Чужое. Или даже несколько слов. Целую фразу. На другом языке. Не разбираю смысл. Но звучит знакомо. Кажется, он говорил это в первую встречу. Тому псу, что за мной гнался. И ещё кажется я прежде подобное слышала. Когда? Где?

Все расплывается. Красное и чёрное сходится в единый оттенок. Слепит.

Рустам подаётся вперёд. Шепчет в самое ухо:

- Твоя жизнь в моих руках.

Теперь у меня есть секрет. Важный. Особенный. Я то и дело поглядываю на свою ладонь. На безымянный палец. На тонкую полоску от лезвия ножа, которую я сама на себе вырезала. На самое особенное в мире кольцо, которое и не кольцо вовсе. Метка. Знак. Клятва. Гораздо больше чем простое украшение. Что-то действительно значимое.

А ещё у меня появляется надежда. Вера. Рустам поможет. Всегда. Защитит даже от того жуткого чёрного человека, жаждущего крови. Рустам своё не отдаст. А я... его. И он мой. Придёт день и мы начнем целоваться. У нас родится много детей. Мне совсем не нужно будет умирать. Проклятье рухнет. Точно как в сказке. В нашей личной маленькой сказке. Тёмной и мрачной, но светлой в финале. После долгих лет боли и страха наступит рассвет.

Я прошу Рустама меня потренировать. Я хочу стать сильной. Как он. Мечтаю хотя бы начать подтягиваться. Пока очень плохо получается. У меня руки как спички. Совсем хлипкие. Нужно старательно заниматься. Развиваться. Мой танцевальный кружок плохо помогает. Танцевать мало. Надо именно силу нащупать.