– Я починю!

Панику императора Карита можно было понять: в клубе коллекционеров такое не прощают. Пока он оглядывал следы разрушения, Элор поймал мой взгляд и дёрнул головой в сторону двери.

А я…

«Меня нет, меня нет, меня нет», – повторяла я, бесшумно выползая из кабинета Элора.

Караулившие дверь гвардейцы в красных мундирах мужественно стояли навытяжку. Они и бровью не повели, пока я тихо отползала и вставала. А если повели, когда я на цыпочках рванула к выходу, то я этого уже не видела.

* * *

– Я хочу возобновить тренировки! – хлопнув ладонями по столу Дариона, рявкнула я.

Он мгновение смотрел мне в глаза и откинулся на спинку кресла. Только его пальцы остались на лезвиях парных призванных мечей.

Когда страх перед императором прошёл, меня охватил гнев.

Да, магически я уступаю любому дракону правящего рода, но драконы правящего рода в меньшинстве. Глава ИСБ не встречается с ними каждый день, глава ИСБ борется не с ними и командует не правящими драконами, а обычными, и обычными я управлять могу!

И этот тычок в пол – меня бесил. У меня достаточно силы, зачем обращаться со мной как с нашкодившим дракончиком?! Я ставила на место старших драконов!

Я могу выполнять эту работу!

Меня настолько лихорадило от злости, что я не обратила внимание на обстановку в кабинете Дариона. Не поздоровалась толком. Не сделала ничего, что должна бы сделать невеста, хотя его студенты тренируются в зале, а мы здесь наедине.

Во мне горело воспоминание об унижении.

– Как ты? Как у тебя самочувствие, как дела? – попыталась исправиться я и оглядела скромный кабинет в коричневых тонах. – У тебя тут… мило.

– Что у тебя случилось? – Дарион внимательно меня рассматривал, но я не могла понять выражение его глаз с большими карими радужками. Не могла точно оценить вложенные в голос эмоции: восхищение, нежность, грусть.

Бурлившее во мне негодование начало успокаиваться.

– Император назвал меня слабым! – одна эта фраза снова взбудоражила, наполнила гневом. – И как доказательство прижал магией к полу. Но ведь не каждый может так сделать!

Дарион переменился в лице:

– Почему Карит это сделал?

– Чтобы показать – мне не место во главе ИСБ даже временно! – Уловив вздох облегчения Дариона, я отступила от стола и в раздражении прошлась из стороны в сторону. – Но это нечестно! Я справляюсь с этой службой, почему не позволить мне временно управлять ИСБ? Я там пятнадцать лет служу, знаю все нюансы, меня там уважают…

– И называют Бешеным псом, – добавляет Дарион.

– Вот именно! Кличка эта у меня не просто так. Но я хочу стать ещё сильнее!

Я хочу быть намного сильнее: идеально управлять телом, идеально управлять магией. Полностью управлять своими чувствами, чтобы стать тем идеальным менталистом, которым я должна была стать, а не этим слабым, изнывающим от тоски, злости и обиды существом, стоящим сейчас перед Дарионом.

Он смотрел на меня с грустью и тревогой. А я не могла справиться с собой. Я могла оправдаться перед собой тем, что приближается период размножения, и это обостряет эмоции, но правда в том, что мне просто больно. Очень больно уже не первый день и не второй. И избавиться от этой боли не получается.

– Потренируй меня, – попросила я.

– Ты уверена, что тебе нужно именно это?

«Нет», – было первой мыслью, но я всё равно кивнула.

* * *

Удар! Удар! Каменные предплечья прикрывшего лицо голема крошились под моими кулаками. Бах! Бах! Трещины расползались. Я задыхалась от эмоций. Слепла от сияния круживших под потолком магических сфер.

Я била. И меня били. Иногда я роняла мечи, иногда работала ими.

Дарион хотел остаться, но я рыкнула на него:

– Займись делами!

– Не беспокойся, у меня нет никаких других дел, – он примиряюще улыбнулся, но меня это лишь сильнее разозлило:

– У тебя отчёты ещё за прошлый год не сданы!

Вскинув брови, Дарион смотрел на меня сверху, но не высокомерно, а с таким сочувствием, что стало тошно. Я отвела взгляд:

– Пожалуйста, я хочу побыть одна.

– Ты никогда не бываешь одна, Ри, с тобой ходят твои призраки, которых ты упрямо не хочешь отпускать.

– Пожалуйста!

Он ушёл из малого зала неохотно, оставив меня со своими големами.

Иногда я ощущала его пристальный взгляд. Иногда – нет.

И сколько бы ни крушила големов, только уставала физически, но душевно мне легче не становилось.

Боль не уходила.

Злость не уходила.

Ненависть к своей слабости испепеляла меня изнутри.

Эмоции разрушали меня так же, как мои кулаки и мечи разрушали каменные тела големов.

Мне нужен был дедушка.

Или отец.

Мне нужна была моя семья.

Халэнн…

…моя вторая половина…

…цельность…

Я всхлипнула, пропустила удар, и кулак голема врезался под дых. Хрипя, я отлетела к стене. Ударилась. Сползла по ней, хрипя и судорожно пытаясь вдохнуть.

Лучше бы моё сердце не билось, чем ощущать всё это.

Ну почему осталась я? Зачем я?

Когти бессильно скребли по деревянному, усыпанному каменными крошками полу.

– Ри, – Дарион как-то вдруг оказался рядом. И я – у него на руках, в мягком тепле его лечебной силы. Он сел у стены, я уткнулась лицом в его грудь, ощущая, как намокает от слёз ткань его свободной рубашки, задыхаясь от его терпкого звериного запаха, от чувств.

– Это не должна была быть я, я не справляюсь, не справляюсь!

– Ри… – Он гладил меня по спине, а мне противны были эти прикосновения, эта его убогая жалость: я не хотела сочувствия, не хотела становиться ещё более жалкой в собственных глазах.

Упёршись руками ему в грудь, попыталась оттолкнуться. Дарион прижал меня крепче, и я напрягла мышцы. Отскочила от него, застыла на четвереньках, тяжело дыша и настороженно за ним следя.

Дарион смотрел на меня так грустно…

– Я рад, что жива именно ты.

– Это не должна была быть я, – хрипло повторила я.

– И что теперь, предъявишь претензии Великому дракону? Отправишься к Магарет выторговывать брата в обмен на себя? Ри, ты выжила. Так и живи! Живи и радуйся жизни! Ты прекрасна, ты сильна, богата, любима. – Дарион сказал это решительно, искренне, а затем его голос дрогнул. – Не любишь меня – найди того, кто будет готов носить тебя на руках и сделает счастливой.