Венди завод казался тупиком, но интуиция подсказывала Эме, что дело обстоит не совсем так. Мушкеты с дефектом у Миляги и Дворняги подтвердили это. Да и во время охоты мушкетеры стреляли плохо. Наверняка, на Бойне у мятежников был друг, и от него зависело качество мушкетов. Вот только бы найти его до приезда принца Августа.

– Уверена, у нас все получится.

Общее молчание в ответ, значит, авторитет Эмы пошатнулся. Лукас предпочел сменить тему:

– Как там Лисандр, Шарль? Мы по-прежнему не можем рассчитывать, что он нам поможет хоть немного?

– Думаю, они постоянно видятся с Лавандой, дочкой Манфреда. Таскает подарки от нее, банки из кладовки и картинки.

– Ты не можешь уговорить его нам помочь?

– Сколько волка не корми… – ответил Шарль.

– Что-что?

– Черного кобеля не отмоешь добела.

В отличие от остальных Лукас решил докопаться до истины.

– Что ты хочешь этим сказать? У него есть какой-то свой план?

– Никто не может сказать, что творится в его бедовой голове. Я загружаю парня работой, а он то и дело сбегает. Бывает, отсутствует по три дня, один пастух видел, как он бродил возле Гиблого леса. И запускал туда свою птицу.

– Он отпускает Сумерку летать над лесом? – заинтересовалась Эма.

– Вроде того.

– Может, нужно ему помочь? – предположил Лукас.

– Нет!

Тибо сказал это громко, но услышала его одна Эма.

– С чего это мы станем ему помогать? – заворчал Шарль.

– Поможем, потому что ему нужна помощь, – отозвался Лукас.

– Он должен справиться сам.

– Боюсь, он наделает глупостей, – признался Шарль, вспомнив, что лишился в Гиблом лесу трех пальцев. – Лес может запросто убить, мы все это видели, так ведь? И Лисандр только навредит себе.

– Доверьтесь ему.

– Бедный паренек, – посочувствовал Брюно. – Но знаете, может, его птица что-то ему шепнула? Может, это она привела его туда?

– Значит, он действует очень умно, коли слушается птицу, – съязвил Александр.

– Птицу послушать не грех, – обиделся Брюно.

– Да советуй ему хоть ангел, все это хрень, – продолжал Александр. – Что ему там понадобилось?

– Он надеется спасти принцессу, – догадался Филемон, который впервые заговорил.

Александр взорвался:

– Черт подери! У Лисандра все равно ничего не выйдет, чего бы он там ни выдумывал! Мы что, будем помогать ему дурью маяться, когда у самих рук не хватает? Парню нужна не помощь, а здравый смысл!

– Лес вне реальности, он нереален. И не поддастся здравому смыслу. Лисандр именно там, где должен быть. Скажи им, Эма.

Эма находилась в большом затруднении: упоминание Мириам вызывало у нее судороги, доводы казались странными. Хотелось задать призраку множество вопросов, на которые тот не собирался отвечать.

– А ты что скажешь, Эма? – как раз в этот миг спросил Лукас.

– Я скажу… Скажу, что Лисандр знает, что делает, и лучше оставить его в покое.

– Эма, Шарль прав, Лисандр в опасности, – мягко возразил Филемон. – И Александр прав: мальчик понапрасну теряет время.

– Я тоже прав, – вмешался Брюно. – Птица разговаривает с Лисандром.

– С птицей или без птицы – никто не может войти в Гиблый лес, и никто не может из него выйти, – прибавила Венди с материнской заботой. – Нужно смириться, Эма… Ваша крошка Мириам…

Она смущенно умолкла.

– Да, Мириам недосягаема, – бодро закончила Эма. – Однако Лисандр не любит, когда ему указывают, что делать. И… да, я знаю, его старания напрасны, и мне служит утешением мысль, что моя дочь, в отличие от нас всех, не под властью злобного сумасшедшего.

– С этим не поспоришь, – вздохнул Шарль. – Плача ночью по солнцу, не замечаешь звезд.

– Вот именно, – согласился Тибо, словно поговорка окончательно подтвердила правоту Лисандра.

– Ой! – воскликнул Брюно и схватился за макушку.

– Что случилось?

– Камень!

– Камень?

Лукас, Шарль и Александр одновременно ринулись к этажерке. Эма первая проскользнула в потайной ход. А Венди молилась, чтобы там не застрять.

38

– Смотри!

Лисандр разжал кулак, на ладони что-то поблескивало.

– Звено от цепочки?

– Не просто от цепочки. От медальона, который Эма подарила Тибо в день их свадьбы! Он его потерял в Гиблом лесу. И очень горевал, когда вернулся.

– А у тебя оно откуда?

– Сумерка часто ныряет в лес. Думаю, кто-то подал мне весть через нее. Скорее всего, Сидра.

Лисандр теперь каждый день отправлял Сумерку в Гиблый лес. Так закидывают удочку в горную реку, шепча: «Форель непременно клюнет!» Ему приходилось вставать до рассвета, чтобы вовремя вернуться в кузницу, что получалось, к сожалению, не всегда. Пустельга охотилась днем и отказывалась улетать до восхода солнца. Так что Лисандр частенько опаздывал на работу.

– А может, Сумерка просто увидела что-то блестящее на земле и склевала? – предположила Лаванда. – Или съела мышь, которая проглотила кусок цепочки?

– Может быть, и так.

– Слишком много «может быть».

– Но это еще не все…

Лисандр достал из кармана лоскуток, который только что снял у Сумерки с лапы. Его уж точно не мышь привязала.

– Говорю тебе, это Сидра.

Лаванда пощупала тряпочку. Красивый однотонный узор. Да, королева ходила именно в таких платьях.

– И что это значит, как думаешь?

– Думаю, это приглашение.

– Что-что?

– Приглашение.

Внутри у Лаванды все оборвалось. Ей хотелось, чтобы ее друг жил в безопасности у Шарля и Матильды, подальше от Гиблого леса. Она открыла рот, чтобы сообщить свое мнение, но тут серый кот спрыгнул в их убежище и, требуя внимания, забрался на колени к Лисандру.

– У него могут быть блохи, – предупредила Лаванда.

– Блох полно, – согласился Лисандра, чеша кота за ухом.

Кот прикрыл глаза и высунул кончик розового языка. Лисандр ему улыбнулся.

– Почему ты улыбаешься только животным?

Вопрос удивил Лисандра.

– Неужели только животным?

– Ну… да.

Он в недоумении почесал в затылке. А Лаванда теребила подкладку пальто, которую то распарывала, то зашивала из-за писем Манфреда. Если бы Лисандр улыбался и ей иногда! Но ведь она не кошка, не лошадь, не пустельга… Зато он ни разу не пропустил ни одной их встречи, а это уже немало.

Если Лисандр решил войти в Гиблый лес, кто сможет отговорить его? У Лисандра особый дар: он мог совершать невозможное. Нашел потерянный кинжал и легендарный меч. Понимал, что думают животные, сумел наладить общение с Блезом. А теперь хотел освободить Мириам. Кто же еще с этим справится, если не он?

– Понимаешь, Лисандр, – осторожно начала Лаванда, – из Гиблого леса не только нельзя выйти, в него невозможно войти.

– Неправда. А Тибо, а Сидра, а Мириам?

– У Сидры особые способности. Мириам туда позвали. Тибо похитили, и мы не знаем как. А ты? У тебя есть птица и, возможно, приглашение. Я повторяю: возможно. Думаешь, этого достаточно?

– Конечно, у меня нет сверхспособностей. Зато я могу обернуть магию против мага. Для этого мне достаточно понимать ее язык.

Лаванда сморщила нос. Замысел Лисандра казался ей неосуществимым. План она не одобряла, но не могла не восхищаться его дерзостью. Целый народ упорно старался позабыть о Гиблом лесе, а чужестранец захотел узнать его язык. Необыкновенный чужестранец.

– Ты ведь не раздружишься со мной, Лаванда?

– Я? Конечно, нет.

И тут же вручила Лисандру банку с маринованными огурчиками, как будто в залог вечной дружбы.

– Больше ничего не нашла.

– Чудесно. Матильда подпрыгнет до потолка от радости, ей до смерти надоели соленые корешки.

– А мед они теперь держат под замком. Про план Бойни скажи Шарлю…

– Ни за что! Даже не думай! Не то кончишь на Белом