Я и не подозревала, что мои желания так быстро станут реальностью.

Следующее утро началось с приглашения на завтрак, который мы провели в той самой столовой, и делились планами на день. Собственно, у меня никаких планов не было и, к моему удивлению, он предложил мне помочь Эверли. Учитывая, как она ко мне отнеслась, было бы неблагодарностью отказать, тем более, что заняться мне всё равно было нечем. До вечера, в который Воланд обещал отвести меня к лошадям.

Как потом оказалось, Эверли прекрасно справлялась со всем сама, попутно объясняя мне что и как происходит в президентском дворце и кто за что отвечает. Не спорю, информация, в целом, полезная, но вряд ли она мне когда-нибудь пригодится. Впрочем, я послушно шла за Эверли, запоминая всё, чем она хотела со мной поделиться.

Когда мы закончили, время уже поджимало и, не обращая внимание на попадающихся по пути людей, я бегом добралась до своих комнат и, не сбавляя темпа, переоделась как раз успев до стука в дверь.

На пороге стоял Воланд, в светлой водолазке, тонкой куртке поверх и коричневых брюках, заправленных в высокие сапоги. Благодаря сети я оделась почти также, только на ногах у меня были короткие ботинки на высоком каблуке, но я и не собиралась ездить на лошади, лишь посмотреть. Правда, у него были на меня другие планы, поэтому после того как я покормила и погладила всех, кого только могла он протянул мне такие же сапоги.

— Знаешь, — с опаской глядя как выводят огромного чёрного коня, начала я, — это плохая идея.

— Струсишь? — Я могла бы поддаться провокации в любой другой ситуации, но не сейчас.

— Ещё как, — с готовностью подтвердила я, с ужасом глядя на животное в полтора раза выше меня. Да как только я представила, что окажусь сидящей на нём ноги от страха начали подгибаться. — Ты катайся, я лучше отсюда посмотрю.

Одним слитным движением он запрыгнул в седло и шагом направил лошадь на другой конец манежа. Вряд ли Воланд так и собирался кататься спокойным шагом. поэтому лучше я подожду его за ограждением.

Спустя полчаса я поняла, что верховая езда это очень страшно, невероятно сложно и чрезвычайно захватывающе, но когда он подъехал ко мне снова предлагая присоединиться, я всё же благоразумно отказалась — лошади очень красивые животные, но добровольно кататься на них я не хочу.

За эти дни у меня создалось ощущение, что Воланд поставил себе целью организовать для меня развлекательную программу и каждый раз удивлял новыми возможностями президентского дворца. Но каждый вечер заканчивался так же, как и первый — мы ужинали и разговаривали, кажется, обо всём на свете, но время шло, через два дня мне нужно было вернуться в институт и я решила задать беспокоящий меня вопрос:

— Вы выяснили что такого опасного я могла увидеть или услышать в Эркахалоне?

Воланд молчал несколько минут и я уже собиралась повторить, как он ответил:

— Зачем тебе это, Триш?

— Странный вопрос для человека, которого из-за этого хотели убить. И сейчас у тебя такое лицо, словно я главный злодей в этой истории…

— Не говори ерунды, — он встал и прошёлся до окна, — просто мне неприятно об этом вспоминать и, тем более, портить хороший вечер.

— А тебе не кажется, что я имею право знать что произошло? — Странно, что он этого не понимает. — Или ты не планировал посвящать меня в итоги расследования? — По бесстрастному выражению его лица я поняла что оно так и есть.

— Это политика, — пожал плечами он, — и поверь, оказавшись в неё втянутой, ты об этом пожалеешь.

— Воланд, я безвылазно сижу в президентском дворце под охраной уже три недели! Я сессию из-за этого сдавала отсюда! И по-моему я уже втянута во всё это по самые уши с того самого вечера в Эркахалоне! — Вряд ли я смогу прожечь его взглядом, но попробовать стоило. С каждой секундой молчания во мне всё больше крепла уверенность, что сегодня мы поругаемся, но он снова меня удивил.

— Ну. раз ты так считаешь… — Воланд хмыкнул и присел на подоконник, скрестив на груди руки. — Тебе не повезло оказаться в неудачное время в неудачном месте. В тот момент, когда ты на лестнице высматривала своих подруг. — Он выжидающе смотрел на меня, но я уверена, что не видела ничего такого. — Ты вряд ли осознала, что видела в углу под лестницей двух разговаривающих мужчин, а вот они твой прямой взгляд запомнили и посчитали тебя угрозой. Даже притом, что одного из них ты никогда в жизни не видела, а второго не вспомнишь.

Я много кого видела за те несколько минут, но кроме мужчины, которому первому перерезали горло, я вряд ли кого-то запомнила.

— Это был один из послов Армарии, — вздохнул он, — а вот те, кого ты видела… Один из них — действующий председатель Совета семи Кристоф Вален, — новость обрушилась как гром среди ясного неба, мешая понять чем я могла ему помешать, а Воланд продолжил: — А вот на похоронах второго я лично присутствовал пятнадцать лет назад, — вдёрнув бровь я с недоверием смотрела на него.

— Ты шутишь? — Воланд молча смотрел в ответ, не делая даже попыток улыбнуться. — Ты хорошо его знал?

— Кирилл Ирм был моим другом, Триш. — Я не знала, что делать, поэтому просто подошла и молча села рядом. — С аргатинами мы воевали втроём, и я даже в страшном сне не мог представить, что он станет их главой.

— Ты в этом уверен?

— Как в самом себе, — мрачно отозвался Воланд. — Я своими глазами видел ту запись и узнал обоих, а то, о чём они говорили… Вален вместе с Киром организовал нападение на Эркахалон. и сейчас мы ищем доказательства того, что все эти годы Вален их спонсировал.

— Но… что будет дальше? — Совет семи самое влиятельное сообщество в мире, практически боги и то, что председатель Вален оказался способен на такое просто не укладывалось в голове.

— Ничего хорошего, — вздохнул Воланд. — После того как мы найдём нужные документы, Валену будет предъявлено обвинение и состоится суд, но к тому времени все участники Совета, как правило уже знают, чем он закончится. Судебный процесс, по сути, формальность, — он немного помолчал. — После объединения материков это второй подобный случай.

Я слабо представляла чем это грозит простым гражданам, понимала лишь, что кого-то из президентов должны выбрать новым председателем, и для меня на этот пост была лишь одна кандидатура.

— Илартании грозят досрочные выборы? — не отрывая взгляда от ковра, спросила я, чувствуя, как замерло сердце. Мне казалось нет худшего расклада чем президент — студентка, но председатель Совета семи и студентка было вообще чем-то за гранью.

— Ну, уж нет, — со смешком Воланд потянул меня за руку, заставив подняться и встать между его колен, — в Совете прекрасно знают что мне и этих обязанностей хватает по горло. Никто в здравом уме не выдвинет мою кандидатуру, — я прикусила губу, сдерживая улыбку, — пусть Арания за всех отдувается!

— Как хорошо, что не придётся ждать полгода, пока выберут нового президента! — ненатурально обрадовалась я.