как же? — удивился сын. — Тебя разве ударила молния? Та самая молния?! Со Священной Горы?

— И не только меня, Эй, — Райкаге потрепал сына по волосам. — Когда-то у меня были брат с сестрой. Твои дядя и тетя. Вернее, я не знал их, потому что когда я родился, они уже были мертвы. Их убила молния. А меня нет. И я счастлив, что мой первенец тоже выжил.

— Это… — Эй отступил от отца на шаг. — Но другие… мы же…

— Если в семье сильного шиноби рождается крепкий ребенок, он имеет право просить у Горы, — голос отца сам грянул раскатами грома. — Не у меня и не у Ками, а лишь у Горы. У ее молний. Чаще всего идут с сыновьями. Хотя и дочерей, бывает, не жалеют. Такова жизнь шиноби из Страны Молнии. Такова жертва пользователей истинного нинтайдзюцу. И такова обязанность Райкаге. И его долг, как родителя.

Третий Эй посмотрел вдаль и облегченно выдохнул. И ведь стало легче. Он уверен в себе. Даже не смотря на то, что к нему идет сильнейший, с которым у них будет бой насмерть, он уверен, что еще сможет понянчить внуков.

И дело даже не в Горе. Свою судьбу он пишет сам.

* * *

Като очнулся в темном помещении и ощутил головную боль. Его все-таки оглушили чем-то тяжелым. Мудро, но другого от Третьего Райкаге он не ждал. И стены… это явно мощное фуиндзюцу — отсюда ему будет не выбраться. Одному, по крайней мере.

— Биджу… — шикнул Дан, дернув веревки на руках.

— Не трогай Биджу, любимый, — вздохнули с противоположной стороны темной камеры.

— Цунаде?! Ты как? Жива? Они не делали тебе больно?

— Твои слова делают мне явно больнее. Со мной все в порядке. Подойди, я тебя осмотрю.

— Извини, — смущенно ответил Дан. — Но я не могу подойти.

Послышалось шуршание, а вскоре в обозримом пространстве появилась прекрасная, светловолосая, растрепанная жена. У Като даже дух перехватило. Он сам поражался своей к ней любви.

— Бедный, — женщина прикусила губу. — Сильно тебя.

— Я справлюсь, — усмехнулся он. — Но веревка крепкая.

— Это фуин, — кивнула последняя из Сенджу, прикладывая к голове мужа руки. — Захотела бы разорвать — не смогла бы…

С внешней стороны камеры послышались шаги. Супруги замерли, выжидая.

Без скрипа и возни их дверь отворилась и на пороге оказался долговязый Токуто — один из телохранителей Дана. Сейчас он был одет в непривычный черный плащ с узорами алых облаков. Таким его и запомнил бывший командующий, когда они виделись в последний раз.

Ну… хоть не Минато.

— Еда, — односложно сказал Токуто.

— Стой, — так же односложно приказал Дан.

Предатель замер.

— Почему… все так? — Като заерзал, пытаясь подняться. — Токуто, ты же был верным другом. Что произошло? Я никогда не поверю, что ты так запросто бросил своих жену и детей. Что тебя держит?

— Я хочу сказать тебе спасибо, Дан Като, — произнес Токуто не оборачиваясь. — Ты дал мне все. А теперь молчи и живи, как мне это нужно. Живи с женой. И не путай мои карты.

Сказав это, тюремщик вышел за дверь и запахнул ее. В то же мгновение с колен поднялась Цунаде и со всей своей силы вдарила по закрывшейся двери кулаком!

И ничего не произошло.

— Монументальная калитка, — хмыкнула Сенджу. — Похоже, мы в ловушке. Что будем делать?

— Я попытался применить технику Души, — признался Дан. — Из-за пут не работает. Мы могли бы попробовать сбежать, если бы не это.

Жена вновь села рядом и ощупала веревку. Прочная и усиленная фуиндзюцу. Внешним воздействием такую попросту не взять. Однако…

— Интересно, насколько сильно в этой Стране не афишируется личность бабушки? — пробормотала Цунаде под нос. — Выглядит… глупо.

— Не забывай о предательстве, — кивнул Като. — Даже если Мито-сама научила тебя, враг не обеспокоен.

— Меня просто недооценивают, — оскалилась жена, активируя Печать Силы Сотни.

Дан почувствовал, как чакра заходила ходуном и мстительно подумал о том, что стены их узилища не пропускают чакру не только во внешний мир, но и во внутренний. Их не заметят, даже если они на голове стоять будут.

Но тут же пришлось обеспокоиться — Цунаде выглядела крайне озадаченной и растерянной. А еще — бледной. Такой бледной Като ее видел совсем нечасто.

— Все в порядке, — с трудом разлепляя губы, произнесла жена.

Она оторвалась от веревок и деактивировала Печать. Като дернул руки, но все так же был беспомощен.

— Ситуация следующая, — устало глядя в потолок, начала Сенджу. — Печати на руках и ногах мощные, но я смогу снять рисунок. Проблема в том, что это нужно делать одновременно, иначе одни заменят собой вторые. А жрут они для эффективности твою чакру. Другими словами, мне нужно будет слить столько, чтобы превзойти твой резерв. И при этом и я и ты будем абсолютно беспомощны. Но если я солью всю чакру из Печати, то смогу снять все. Но сама буду бесполезна. И остальное будет только за тобой.

— Тогда не спешим, — решил Дан. — Время есть, надеюсь.

И они не спешили. По прикидкам Цунаде, они провели в камере у предателей неделю. И каждый день этой недели их кормил один и тот же шиноби. Правда, больше Токуто не говорил. Вообще ничего.

Тем не менее, постоянство усыпляет бдительность, а потому, выждав семь дней, супруги решились действовать. Просто сидеть и ждать — это было не для них.

— Я верю в тебя, — шепнула Сенджу на ухо мужу и разом слила всю свою чакру.

Коротко вскрикнув, она упала на пол без сил.

Освободившийся Дан тут же бросился к ней и нежно погладил по щеке. Она справилась, и она верит в него. Как может он ее подвести?

Осмотрев камеру на всякий случай, он приготовился ждать. Они не знали, чего ожидать от противника, поэтому Цунаде не начинала битву в одиночку. Да и здесь, на территории врага, ее сражение с Токуто вызвало бы эффект муравейника, когда все предатели в едином порыве обратятся против нее. А Дан не поддержит, ибо он связан.

— «Но это, действительно, просчет,» — подумал он, услышав шаги. — «Или Токуто имеет какую-то защиту от меня?»

Времени думать не было, да и бессмысленно это. Дверь, как всегда, открылась без шума, рывком, и в этот же момент Като применил технику Души!