Просто Яманака, нацепивший форму и маску.

— Приказы Хокаге неоспоримы, — кивнул членам тайной службы джонин и сурово посмотрел на детей. — Не сопротивляйтесь.

Чакросистему ощутимо тряхануло, но Сакумо прекрасно знал, что в любой момент сможет сбросить с себя ментальное давление. Естественно, делать этого он не стал, и добровольно позволил Яманаке себя обследовать. Техника незнакомая, но относительно безобидная, так что ничего дурного не произошло. Яманака же, обследовав Сакумо, вежливо поклонился ему, пытаясь сгладить негативные ощущения от сеанса, и прошел к детям.

Им было немного сложнее, чем бывалому джонину, но зато они никогда раньше не попадали под вражеские ментальные атаки, так что их сознания не пытались сбросить технику Яманаки на одних только рефлексах. Хотя мальчики-Учихи напряглись — у них в клане разнообразие ментального контроля и различных ментальных техник присутствует в избытке.

Проверка окончилась и АНБУ с Яманакой, поклонившись, удалились.

Сакумо тоже не задержался, решив разъяснить все сразу с Хокаге, а не додумывать. Да и отчет ему нужно предоставить. О том, что ничегошеньки Хатаке не нашел, как ни пытался…

— Свободны, — махнул он детям рукой, остановившись на переулке. — Я занесу вас в ведомство, так что самим никуда идти не надо. Отдыхайте. У вас есть, минимум, два дня.

— Хай! — поклонились ему ребята, а когда разогнулись, джонина уже не было.

— Круто! — широко улыбнулся Обито. — Хочу так же!

— Ты странно улыбаешься, — Какаши прищурился. — После того, как нас остановили АНБУ.

— А ведь и верно, — кивнула своим мыслям Рин. — А когда только зашли в селение, ты был такой грустный…

— А вы не понимаете, нет? — Шаринган Обито (вот уж удивительно) будто бы смеялся. — Нас же проверили ментальной техникой!

— И что?

— Да то, что это была проверка на контроль! Понимаешь, дурак седой, на контроль! Это значит, что контролер точно есть! И Минато-сенсей нас не предавал! Как можно быть таким глупым?

— Ты… совсем дебил. Конечно, техника контроля существует, но Минато-с… он к этому не относится! Вспомни — Фугаку Учиха оказался под контролем и напал на Хокаге, и… Ох, прости, Итачи.

Разогревшиеся парни сами не заметили, как встали друг напротив друга и кричали визави прямо в лицо. Какаши смутился первым и вперил виноватый взгляд в самого младшего из группы.

— Ничего страшного, — Итачи ответил безразличным взглядом. — Нового я не услышал. Прошу меня простить, я пойду.

— Удачи! — махнул ему рукой Обито, которого даже такая ситуация с веселого настроя не сбила.

Бывшая команда «номер семь», без учителя, прошлась по селению. Обито был прав — Коноха неизменно менялась, становясь больше и продвигаясь в техническом плане. Но селение оставалось таким же родным, что и всегда, и ребята чувствовали это.

Они разошлись через час. Какаши решил убраться дома до прихода отца, а Рин вызвалась его проводить. Вопреки ожиданиям, Обито за ними не увязался, лишь рукой помахал и ушел в одном, известном только ему, направлении.

Впрочем, Какаши быстро разгадал это направление.

— Вот дурак… — буркнул Хатаке, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. — Быстрее, Рин, а то опоздаем.

— Куда это? — удивилась девушка. — Ты же домой собирался.

— Я — да. К себе домой. А вот Обито решил навестить кое кого. И ушел вон туда. Догадываешься, к кому он пошел?

— Там не живут ребята из выпуска, да и не общается он ни с кем, — Рин бросила взгляд в сторону квартала Учиха — Обито явно ушел в противоположную сторону — к центру селения. — Ох! Он пошел к Кушине-сан!

— Я же сказал — быстрее!

Джонин и генин добрались до искомого дома быстрее Обито, который никуда не торопился. Тем не менее, вставать у двери и ждать его они не стали. Какаши указал Рин на дерево, стоящее неподалеку, и первым на него взобрался. Оттуда нельзя было увидеть, что происходит в доме, но зато услышать можно было надежно.

Рука молодого Хатаке сама потянулась к кунаю, когда ветка, которую он выбрал, неестественно сильно качнулась, но он тут же себя остановил. Инстинкты молчали — скорее всего, эта ветка пользовалась любовью у местной детворы, или тут когда-нибудь висели качели. Разболталась, только и всего.

Шиноби АНБУ, которого шуганули резко запрыгнувшие к нему детишки, коротко выругался. Но чего-либо предпринять не успел, потому что Обито уже постучал в дверь.

— Куши… — мальчик осекся и буркнул. — Нет, лучше пока молчать. А то может и не открыть.

Вообще, до него только сейчас начало доходить, в каком состоянии может быть Узумаки. Нет, он понимал, что она крайне печальна из-за ситуации с мужем — потому и пришел, собственно, но… Вот увидит его скорая на расправу Джинчурики Девятихвостого, всплывет перед ее глазами супруг, которого все считают предателем и…

— Жопа, — мрачно вывел для себя вердикт Учиха, но дверь уже открылась.

А на пороге стояла…

— Кушина-сан! — мальчик бросился на девушку всем весом, разом забыв о всех своих тяжелых думах.

Его рывок был так силен, что его и ее смело в гостинную, подальше от глаз Какаши, Рин и уступившего им место агента АНБУ. Хотя дело было, конечно, не в рывке.

Обито прыгнул к Кушине, потому что увидел то, в каком состоянии она была. Скелет или мумия — так можно было назвать некогда прекрасную молодую девушку из клана Узумаки, срывавшую овации мужского пола в любом месте. Как она была красива, так сильно страшна и стала. Худая, нечесаная, немытая и совершенно разбитая. Обито впервые видел кого-то, кто так резко изменился за столь короткое время.

— Оби-то… — тихо прошептала Кушина, держа в руках упавшего с ней мальчика. — Ты…

— Кушина-сан, что с вами?! — Учиха вскинул голову, и Узумаки вздрогнула, увидев лишь один его глаз. — Кушина-сан, так же нельзя!

— Обито-кун, — еще тише сказала Кушина и… разрыдалась.

Растерянный Обито обнял девушку и сильно-сильно прижал к себе. Кушина всегда была к нему добра и даже почти заменяла мать. Она ко всем была добра, и седьмой команде очень повезло иметь такую «маму». А «папой» для них был, конечно же, Минато Намикадзе.

— Кушина-сан, я был там, — горячо зашептал Обито девушке прямо на ухо. — Я видел его, Кушина-сан! Не плачьте. Это был не он. Он не предавал нас. Никого не предавал. Он нас всех очень любит. И мы его любим! Кушина-сан, так нельзя… Не отчаивайтесь. Я верну его