Пряча горячий нож за голенище потертого сапога, Малюта вытер покрасневшие от крови ладони и, глянув на мертвого самодержца, тихо прошептал:

– Слаб человек.

* * *

– Но, несмотря на кажущуюся хрупкость, человеческий организм остается очень сложным и отлаженным механизмом, – продолжал профессор, оглядывая «Медвежью берлогу», в которой с раннего утра заседали наиболее стойкие его подчиненные, выдержавшие передряги последних дней.

Низкорослый Алик Ванидзе, беспрестанно меряя комнату мелкими шагами, замотал головой.

– Да-да-да, механизм! – настаивал Медведев.

– И обязательно с программным управлением! – с этими словами он коснулся указательным пальцем виска.

Худощавый Мелехов поморщился, мельком оглядев своё тщедушное тело, взглянул на розовощёкого Семёна, поедавшего за соседним столом домашние пирожки, и широко улыбнулся.

– Механизм-то механизм! – съехидничал он. – Только кому-то от природы достались швейцарские часы, а кому-то кухонный комбайн.

– Компьютер! – неожиданно произнёс хриплый голос и на пороге появились опоздавшие хакеры.

– Человек – биохимический компьютер! – заявил Бейрут, поставив своё тело на середину лаборатории, как будто припарковал машину на обочине.

Что-то неестественное было в его внешнем виде, и это что-то вызывало отторжение и неприязнь. Перемещался он угловато, словно просчитывал каждый свой шаг. Обычно так двигаются маленькие дети или очень осторожные люди, боящиеся повредить окружающие предметы. Как бы то ни было, хакер успешно преодолел расстояние до середины комнаты и остановился – выключенный автомат да и только.

Семён замер с надкусанным пирогом, секунду подумал, разглядывая странные роботизированные пассы Бейрута.

– Это мы уже проходили, – произнёс он отрешённо: похоже, что-то вспоминал. – А как же душа?

– Что определяет наш образ жизни? – спросил Бейрут и сам себе ответил: – Привычки! А что формирует наши привычки? Гены! Что есть ген? Программа синтеза определенного вида белка. Порция наследственной информации, которая контролирует определённый признак организма. Этот признак и влияет на наши привычки. В генах закодированы белки, а работа генов – это перевод одних символов в другие. Чтобы перевод осуществлялся, нужны программы перевода, иначе говоря, драйвера. Такие же, как драйвера видео или звуковой карточки. Программы, программы, программы. Не заметивший аналогии с компьютером – полный дебил! – Бейрут угловато махнул рукой в сторону тех, кто всё же очевидного сходства до сих пор не заметил.

«Что с ним?» – повис в воздухе невысказанный вопрос.

– Это ты пока на диване лежал и себя слушал, сообразил? – положив руку на плечо друга, встрял в разговор Жора. Повернулся к аудитории, вымученно улыбаясь. – Сейчас он уже в норме! Ходит, размышляет.

Бейрут дернулся всем телом, как бы заново включаясь.

– Смотрю, драйвера установлены, но работают криво, – пробормотал и замолчал.

– А дальше? – поинтересовался профессор.

– Дальше? Напряг извилины, переписал программу, изолировал вирус, перезагрузился, – после каждой фразы Бейрут замирал, как если бы периодически впадал в спящий режим. Взгляд его терялся в бесконечности, пусто касаясь окружающих.

– Видели бы вы эту перезагрузку! Брр! – Жора содрогнулся всем телом.

– Поначалу то, что было Бейрутом, начало распадаться. Осыпаться, как если бы каждая клетка организма вдруг оказалась независимой от соседей, а силы, которые удерживали её на своём месте, внезапно исчезли. Рыхлое, рассыпающееся тело. Уфф! – Жора перевёл дух, оглядел слушателей и продолжил. – Я решил, что всё, гейм овэр – нет больше Бейрута! – в голосе молодого человека зазвучало отчаяние. – А потом… система явно заглючила! Пространство задышало – стены заходили ходуном, время задергалось, Бейрут пульсировал, как сломанная неоновая лампа. Он то появлялся, то исчезал! Чуть погодя глюки закончились. Дружище Бей открыл глаза. Встал и исчез. – Жора замолчал, ожидая вопросов.

– Как исчез? Куда исчез? – загалдела молодёжь.

Лишь профессор молчал, потому что для него подобные фокусы были уже не в новинку. Он почти привык к тому, что у людей (благо не у всех) есть такая странная особенность – исчезать и появляться.

– Телом исчез! – пояснил Жора. – Я позвонил вам.

– А где он сейчас? – спросил Медведев, приближаясь к Бейруту.

Осторожно коснулся плеча, словно боясь, что хакер начнёт рассыпаться. Трогая лоб молодого человека, профессор вздрогнул, отдёргивая руку. Лоб пылал жаром.

– Думаю, оттачивает работу операционной системы, – произнёс Жора не очень уверенно. – Уж что-что, а это он умеет.

– Или перестраивает тело, – предположил Медведев. Жора пожал плечами и виновато кивнул.

– Вначале исчезал каждую минуту, словно уходил на поиски чего-то, но потом перестал. Только выключается. Такое впечатление, что сознание уходит, а тело остается. И греется.

Медведев кивнул.

– Потёмкин на начальном этапе тоже грелся как утюг.

– Нужно умереть, чтобы стать Хомо Либерис! – проскрипел оживший хакер, нервно дергая головой, как паралитик или механическая игрушка-робот. – Ничего не напоминает? – продолжил он. – И откуда они об этом знают?

Сказал и отключился, вновь превращаясь в статую.

– О чём это он? – прошептал Алик Ванидзе.

– О верующих, нехристь! – зашипел Мелехов, прикрывая рот пальцем. – Тш-ш!

Призыв к молчанию не возымел на программиста никакого действия. Гневно вскинув худые руки, словно призывая в свидетели Бога, тот заявил:

– Сам ты нехристь! Я, между прочим, православный! И родился в Москве!

– У всех свои недостатки, – буркнул Мелехов беззлобно.

– Потёмкин? – Бейрут временно пришел в себя, возобновляя сеанс связи с внешним миром, и исчез.

Присутствующие в лаборатории почувствовали, как воздух устремился в образовавшуюся на месте хакера пустоту.

– Вот тебе и… – не успел договорить Саша Мелехов. В центре зала возникли два человека: неподвижный Бейрут и улыбающийся Потёмкин.

Улыбка сползла с загорелого лица, едва молодой человек взглянул на «роботизированного» хакера: тот неприятно повернул голову – так, что затылок оказался на месте лица, – и застыл.

– Ну брат, ты и намудрил, – удивился Дмитрий, отстраняясь от хакера, тряхнул выгоревшей до пшеничного цвета шевелюрой.

– Как бы его к Сети подключить? – поинтересовался он.

– Как к Сети? – опешил Жора. – Он же шевелится через раз и клаву руками не почувствует: координация на нуле.

– Да и сети у нас, – начал было Алик, но Потёмкин остановил его движением руки. Он качнул головой, указывая на лежавший перед Семёном яркий ноутбук: – Этот в сети?