Тарек покачал головой:

— Она не местная. Это все, что мы можем вам сообщить.

— Вы уверены?

— Своих всех мы знаем.

— А есть соображения, откуда она могла появиться?

— Мы уже не так отрезаны от других, как раньше. И вам это известно. Люди постоянно сюда приезжают и отсюда уезжают.

— Но вы видите их. Вы знаете об их присутствии.

— Про нее нам ничего не известно.

Нагиб подался вперед.

— При ней мы нашли осколок артефакта. Из Амарны.

Присутствующие обменялись взглядами, полными удивления и любопытства.

— И какое это имеет отношение к нам?

— Я слышал, в нахождении артефактов гаффирам нет равных. Я слышал, что вам удавалось находить площадки, которые не смогли обнаружить даже археологи.

— Это правда, — кивнул Тарек. — Хотя мы об этом, естественно, сразу сообщаем.

— Естественно, — согласился Нагиб, дождавшись, пока стихнет смех. Он вытащил из кармана обломок: — Возможно, вам известно, где он мог быть найден?

Тарек осмотрел его и передал соседу.

— Такие артефакты встречаются в высохшем русле. Нас туда больше не пускают.

Нагиб нахмурился.

— А почему?

— Спросите у своего друга капитана Халеда, — сердито ответил он. — И если он вам скажет, то мы будем признательны, если тоже узнаем. Он лишил нас неплохого источника дохода. — В комнате послышался одобрительный гул.

— А когда это случилось?

Тарек пожал плечами и наклонился уточнить к своему соседу.

— Шесть месяцев назад, — ответил он.

— Вы уверены?

— Да, — подтвердил Тарек, кивая на стену дождя снаружи. — Это случилось на следующий день после большой грозы.

Огюстэн запустил самолет, и через некоторое время тот оказался над площадкой раскопок Петерсона. Управляя его полетом, он получал настоящее удовольствие. Самолет несколько раз пересек площадку, а Хани по его команде делал снимки, нажимая на клавиши дистанционного управления камерой. Но вскоре он дотронулся до плеча француза и показал на белый пикап, двигавшийся по дороге с другой стороны забора. В кузове сидели три крепких охранника, следивших, задрав головы в небо, за полетом самолета, как волхвы за звездой.

— А я думал, что это официальная съемка для ВСДД, — пробормотал он.

— Тебе лучше уехать, — сказал Огюстэн.

— А как же вы?

— Со мной будет все в порядке.

— Но я не могу оставить вас здесь.

— Ты к этому не имеешь отношения.

Хани пожал плечами, но кивнул и, положив пульт дистанционного управления на землю, скрылся. Огюстэн направил самолет вдоль дороги, поддразнивая пикап и уводя его за собой, давая Хани возможность добраться до машины и отъехать. Затем он, быстро работая пальцами и не сводя с самолета взгляда, заставил его описать большой круг и направил в свою сторону. Шум двигателя машины стал приближаться, и послышался крик — его заметили! Теперь было не до мягкой посадки, и самолет, повинуясь его командам, нырнул вниз и врезался в землю метрах в пятидесяти от него. Фюзеляж переломился, и красные крылья отлетели в стороны. Огюстэн бросил пульт управления и рванулся к обломкам. Обернувшись, он увидел, как три охранника уже бежали к нему, быстро приближаясь. Он схватил камеру и попытался отстегнуть ее, но застежки заклинило. Тогда он схватил весь обломок фюзеляжа и бросился бежать, уже на ходу освободив наконец камеру. Налетев на камень, он пошатнулся, и в этот момент опередивший других охранник в отчаянном прыжке сумел дотянуться до ноги Огюстэна. Тот упал, но тут же вскочил на ноги — спасительная рощица находилась совсем близко. Он мигом взобрался на мотоцикл, завел его и оглянулся. Его преследователи отстали и остановились, пытаясь отдышаться. Он прибавил газу и, приветственно махнув рукой охранникам, вылетел на дорогу.

В ту же секунду он почувствовал удар сбоку успевшего подъехать пикапа. Огюстэн перелетел через капот и ударился о наклонное ветровое стекло, успев заметить сидевшего за рулем Гриффина, на лице которого отразился ужас. Мир перед глазами продолжал крутиться, и он, кувыркаясь, упал на землю, испытывая скорее любопытство, чем страх при мысли, будет ли это последним, что ему суждено увидеть при жизни.

Копать было трудно. За века песок и камень спрессовались в твердую, как бетон, массу. Ногти на пальцах Гейл быстро сломались и от царапанья начали кровоточить. Но страх заставлял продолжать. По стенам, извиваясь, уже стекали струйки воды, образуя на полу лужи.

— Ты не можешь зажечь спичку? — тяжело дыша, спросила Лили.

— У нас их осталась всего пара штук.

— Но мне кажется, что я на что-то наткнулась.

— На что? — поинтересовался Стаффорд.

— Не знаю. Для чего же еще я прошу зажечь спичку?

Они уже долго пробыли в темноте, и свет ослепил Гейл. И запах серы! Она зажгла свечку и подвинулась к Лили. Та оказалась права. Внизу стены действительно что-то виднелось. Ряд иероглифов.

— Что здесь написано? — спросила Лили.

Гейл покачала головой. При плохом свете выцветшие глифы[87]было трудно разобрать, не говоря уже о том, чтобы расшифровать. Но сам факт их нахождения здесь уже говорил о многом, и она почувствовала, как ее охватывает возбуждение первооткрывателя. Сначала она думала, что грубо высеченные стены при входе и в погребальной камере говорили, что работы не были завершены из-за плохого качества известняка или потому, что амарнский период подошел к концу до того, как умер потенциальный обитатель гробницы. Она также считала, что планировка гробницы аналогична Царской усыпальнице, располагавшейся рядом, и что эта шахта служила для защиты погребальной камеры. Но теперь она понимала, что ошибалась. Нахождение грязевика в Царской усыпальнице было полностью оправданным, поскольку вход в нее располагался на уровне русла и она могла оказаться затопленной при большом ливне. Но вход в эту гробницу был ближе, скорее, к вершине холма, а не его подножию. Наводнение не представляло опасности, во всяком случае, пока в скале не возникло расщелины, через которую сюда могла проникнуть вода. Значит, причина, по которой пробили эту шахту, иная. И какой шахта глубины? Уже сейчас она была больше шести метров, а они еще так и не добрались до дна. Не исключено, что это вообще был не грязевик! А что-то совсем другое!

— Ну? — спросила Лили.

Гейл передала ей огарок свечи и отскребла от стены побольше песка.

— Не думаю, что вам доводилось посещать гробницу Сети I.[88]Я права?