– Ты была не в курсе всех деталей операции. Престон предложил подкупить кое-кого из правительства, чтобы направить мысли министров в нужное русло. И судя по мирному исходу – деньги потратили не зря.

Девушка нахмурилась, непонятно, то ли от досады, что ей не доверили всей информации, то ли от того, что не заметила по косвенным признаком самого факта «покупки» нужного человека. Ведь она отслеживала ситуацию с самого начала.

– И кого вы подкупили? – Кара извиняюще улыбнулась. – Если, конечно, мне будет позволено узнать.

Я пожал плечами.

– Это уже не так важно. Деньги заплатили некому Эйдуру Хинриксону, главному полицейскому на острове. Согласно прогнозам Артура, как человек, лучше прочих осведомленный о состоянии вооруженных сил, он хорошо понимал, что сопротивление бесполезно. На этом и сыграл эмиссар нашего британского друга, когда назначал рандеву исландцу. Как видишь, сработало.

Пара интервью, немного сместить акценты, мимоходом оценить состояние армии, указать на отсутствие готовности призывников воевать за родину, подчеркнуть низкий уровень боеготовности остальных подразделений, акцентировать внимание на недостатке вооружений – и вуаля, народ убежден, что начинать войну настоящее самоубийство.

Диверсия на уровне социума, военная психологическая операция, саботаж общественных настроений – названий много, суть одна – победить не воюя.

Полицмейстер точно следовал рекомендациям засланного агента, разрушив саму идею возможности сопротивления.

Иногда лучше купить одного человека, чем действовать напролом с применением силы. Проще, эффективнее, дешевле. «Осел, груженный золотом, откроет ворота любой неприступной крепости» – так, кажется, в древности говорили.

– Что-то еще? – я шевельнул ладонью.

Кара в очередной раз сверилась с телефоном. Планшет в машине, что ли, оставила? С другой стороны, какая разница, все устройства объединены в общую экосистему через облако. Что присутствует на одном, то находится на другом.

– Новостной фон с утра изменился. После выступления понтифика СМИ частично переориентировались на католическую церковь.

Я ухмыльнулся. Да уж, видел. По ТВ и в сети запустили кампанию разоблачения. Католические священнослужители в роли педофилов. Журналистам ничего даже придумывать не пришлось, брали факты из недавнего прошлого и раскрывали подробности, незаметно вплетая интересные детали об участии самого понтифика и кардиналов, как они отмазывали извращенцев-священников, переводя тех в другие приходы. По сути, тем самым давая последним новый контингент для совращений из числа свежих мальчиков.

Потом пошли дальше, углубились в историю. Про женские средневековые монастыри, превращенные в бордели, про индульгенции за деньги, про похоть, алчность и стяжательство.

Вытаскивались реальные истории: молодую маркизу принудили к сожительству под угрозой обвинения в колдовстве, настоятель аббатства согнал в собственный гарем молодых крестьянок и пользовал их по очереди, а когда кто-нибудь приезжал, отдавал их гостям, заставляя выполнять все желания.

Отравления, убийства, изнасилования – грязное белье католической церкви выставлялось напоказ, призывая к обсуждению.

Надо отдать специалистам по пиару кланов должное, сориентировались быстро. Перестроились на ходу, приспособились и нанесли ответный удар, выставив оппонентов в самом неприглядном свете.

Европу тоже не обошли вниманием. С легкой руки какого-то репортера западные страны уже обозвали Еврорейхом, с упоением принявшись вспоминать планы по геноциду на востоке и освобождению жизненного пространства в дикой России.

Все это вызывало нужные ассоциации. Люди уже не призывали, а требовали разобраться с евроублюдками, отплатив им той же монетой, действуя по принципу «как аукнется, так и откликнется».

Лично у меня подобный подход не вызывал возражений, наоборот, встречал полное одобрение.

– Уже есть сообщения о нападениях на приезжих из западных стран на улицах городов, – указала Кара. – Включая тех, кто недавно получил вид на жительство и гражданство.

Я зевнул, аккуратно прикрыв рот кулаком.

– А чего они хотели? Этого следовало ожидать, – со скукой буркнул я. – На их месте я бы вообще сейчас старался не выходить из дома. Бьют не по паспорту, а по морде.

Звякнул инком на запястье, дисплей высветил сообщение от Престона: «Срочно включите телевизор».

Что опять? Живем как на вулкане. Ни минуты спокойствия.

У Кары тоже что-то пикнуло в телефоне, она указала на один из ноутбуков на верстаке.

– Разрешите?

Я кивнул. Девушка раскрыла лэптоп, засветился экран. Пришлось повозиться, чтобы найти браузер и запустить онлайн-трансляцию ближайшего канала. Эфир шел в обрамлении красной рамки экстренных новостей.

– …передаем с места событий…

Несколько минут мы молча смотрели репортаж. За первым почти сразу пошел второй, затем еще один и снова прямое включение. Теперь уже из другого места. За ним следующий. После опять смена позиции. Разброс в географии происходящего поражал.

Захват заложников. Два детских сада, три школы, больница, кукольный театр, выставочный центр. И все в разных регионах русских земель.

– Так, – задумчиво протянул я. – Похоже, наши римские друзья сделали первый шаг.

На экране брали интервью у плачущей мамаши, которая корила себя за то, что отпустила дочку на экскурсию в художественную галерею в выставочном центре.

– Думаете, за этим стоит Ватикан? – с сомнением возразила Кара.

Я удивленно к ней повернулся.

– А кто еще? Если отринуть эмоции, то решение оправданное. В настоящий момент Европа проигрывает нам в вооружении, координации, поставленных под ружье подразделениях, технике. Чтобы провести хотя бы первую волну мобилизации, необходимо время. Вот его-то они сейчас и выигрывают. Грязно? Да. Но действенно.

– Почему же понтифик просто не отложил свое выступление? Он что, не понимал, что спровоцирует этим русских патриархов? – с недоумением нахмурилась Кара.

– Потому что князья уже стояли на низком старте, – нравоучительно заметил я. – И европейцы это видели. Они понимали, что драка состоится. Вопрос лишь, на чьих условиях.

Кара задумчиво кивнула, принимая объяснение.

В принципе чего-то подобного можно было ожидать. Вызвать растерянность, отвлечь внимание, пока общество противника исходит гневом, нарастить силы и ударить раньше соперника – чем не классика военной науки?

И то, что заложники в основном из числа детей, тоже отнюдь не случайно. Все продумано заранее. Сильнее шок, воздействие на рассудок и способность мыслить хладнокровно.

Превентивный удар по вражеской территории, пускай и такими грязными методами. А затем наступление. По старой доброй европейской традиции – в духе нацистского Еврорейха.